Священный метод

– Илья?..

– Матерь божья… не ори, скажи толком, что такое? Вы… уже здесь?!

– Илюш, быстрее, умоляю! Септический шок, мы ничего сделать не можем!..

– Кто? – в голосе Ильи послышалась тревога.

– Ит.

– Так. Что нужно?

– Всё нужно! Блок по максимуму, хирургическая…

– Сколько продержится?

– Уже нисколько. Илья, быстрее!

– Десять минут, рыжий… Саиш, закажи блок! Скрипач, секунду, мы до площади дойдем, нам блок посадить надо, – торопливые шаги, сопение. – Саиш, давай с нами. Всё, мы вылетели. К окну подойти там можно? Окно большое?

– Большое, но с решеткой. Ладно, хрен с ней, Кир сейчас выломает.

– Кир? И кто из ваших в результате там?!

– Все.

– Вашу маму… Что с Итом? Как это случилось?

– Это уже три месяца как случилось. Нас расстреляли на выходе из портала. Можно быстрее? Ему совсем плохо, сердце останавливается, Фэб сейчас руками качает, запустить не можем…

– Рыжий, пять минут, мы уже над городом. Уберите окно, завесу потом воткнем туда, и ладно.

– Сейчас… Кир, «Вереск» на подлете, надо окно убрать!

– Ща сделаю. Слушай, Фэб запустил, так что ты это… не трясись.

– Я не могу не трястись, понимаешь? Как я…

– Пошли ломать окно.

* * *

– Ой, нехорошо-то как… – Илья горестно качает головой. – Это как же такое вышло… Рыжий, голову ему чуть вверх, я заведу доску. Спасибо… Саиш, «карту» кинь… ребят, поехали по общему. Надо хотя бы попытаться.

Поль сейчас маневрировал, стараясь подвести блок так, чтобы он полностью перекрывал окно, а они впятером стояли у койки и спешно делали первичный анализ. Участки воспалений, кровоток, степень заражения. Судя по выражению на лице Ильи, дела были действительно плохи – он то и дело принимался сопеть и хмуриться, но потом спохватывался и переставал.

В «Вереске», когда Илья ставил рыжего с собой в одну бригаду, тот часто ругался с ним из-за этого сопения. Чем-то оно ему не нравилось…

– Так. Заменяем кровь на вторую экстренную, параллельно разгружаем сердце.

– Почему не на первую? – спросил Кир.

– Свертываемость выше, давайте на вторую.

– Пятнадцать процентов своей.

– Десять. – Илья отрицательно трясет головой. – Снизим вероятность прохода пневмококка и синегнойной через ГЭБ. Голова сейчас в плюс, остальное…

– Потом, – отмахивается Скрипач. – Давайте, поехали.

– Стой в желтой зоне пока что, у тебя руки трясутся. Саиш, завел? Становись вторым в красную.

– Угу. Рыжий, а ну, взяли.

«Комбайн» выкатился из блока без звука. Подвели поближе, выдвинули хирургические стулья.

– Не надо пока, пешком постоим, – отмахнулся Кир. – Диски под локти лучше дайте, а тут черт-те сколько с руками навесу придется…

…Своя кровь уже почти вся – в аппарате. Осталось только десять процентов, их оставить необходимо – существует парадоксальная реакция при использовании заменителей, организм начинает отторгать свою кровь. Эти десять процентов необходимы для того, чтобы потом можно было постепенно заменить эрзац.

Эрзац выглядит, как белесая мутная жидкость – и поэтому Ит сейчас бледен, как белая «доска», на которой он лежит. Ко всем крупным проекциям сосудов подведены и подключены модули, соединенные с системой. К части доступных сосудов помельче – тоже. Маленький разрез, затем вена подхватывается «кошачьим языком», тоненькой лопаткой с шершавым покрытием, выводится наружу, и фиксируется в модуле, который ее разделяет и делает двойную вставку. Установка по две секунды на зону, один из самых быстрых методов общей замены. По одной части модуля уходит в аппарат собственная кровь, по другой – в кровоток поступает заменитель. Метод максимально щадящий, он компенсирует сразу всё: и сердечную недостаточность, и гипоксию, и обезвоживание, и многое другое. Не последнюю роль в этом, разумеется, имеет состав эрзаца.

Замечательная штука, надо сказать, этот кровезаменитель. Очень много всего умеет. Свертываться по команде, например. Темнеть, чтобы обозначить пораженную область. Переносить кислород. Доставлять нужные элементы через любые барьеры, в том числе и через ГЭБ, повышая его проницаемость на время «доставки» и после снижая её до нормы. И многое другое.

Но своя кровь всё-таки как-то лучше… хотя бы потому, что она – живая.

– Красоту из горла выньте кто-нибудь.

– Подожди, что делаем? «Выньте»… дурацкое дело не хитрое, но в правом легком полно очагов. Левого, считай, вообще нет, только верхушка.

– Состав его уже дышит, надо снизить нагрузку. И оба сердечка мне не нравятся категорически. Они даже без нагрузки еле справляются.

Несколько секунд Дослав напряженно думал, потом произнес:

– Давайте оперативно. Выводим сейчас оба сердца и, если что не так, работаем дальше, уже не травмируя. В легкие предлагаю гель, быстрее снимем воспаление.

– Через час, – покачал головой Илья. – Организм отчаянно хочет жрать, если вы не заметили. Саиш, подключи дополнительное, пожалуйста. Давайте покормим и понаблюдаем, как дело пойдет.