Священный цветок

— Это длинная история, — весело ответил я. — Можем ли мы войти? Идя сюда, мы рисковали, но риск — дело для нас привычное, и мы надеемся, что сможем быть вам полезными. Я должен объяснить, что трое из нас — белые люди: двое англичан и один американец.

— Американец? — воскликнула она. — Как его зовут, как он выглядит?

— Ох, — смущенно ответил я, — он старенький, с белой бородой… Коротко говоря, он похож на рождественского деда; а его имя… — (Я не решился сразу назвать его имя), — видите ли, мы зовем его братом Джоном. Но я думаю, — прибавил я, — что у него есть некоторое сходство с вашей подругой…

Услышав это, леди едва не лишилась чувств (я проклинал себя за неосторожность); она ухватилась за молодую девушку, чтобы удержаться на ногах, по-видимому поняв смысл моих слов.

— Леди! Прошу вас, успокойтесь! — сказал я. — Пережив столько горя, было бы весьма неблагоразумно умереть от радости. Могу ли я привести сюда брата Джона?

Она сделала над собой некоторое усилие и прошептала:

— Пошлите его сюда.

Я выбежал за ворота, взял брата Джона за руку (теперь он несколько оправился) и потащил его за собой.

Брат Джон и пожилая леди стояли, пристально смотря друг на друга. Молодая леди тоже смотрела на них широко открытыми глазами и с раскрытым ртом.

— Лизбет! — сказал брат Джон.

— Муж мой! — вскрикнула она, бросаясь к нему на грудь. Я выскользнул за ворота и поспешно закрыл их за собой.

— Скажите, Аллан, — обратился ко мне Стивен, когда мы отошли на некоторое расстояние, — вы рассмотрели ее?

— Кого? -спросил я.

— Молодую леди в белой одежде. Она прехорошенькая.

— Удержите свой язык, осел вы этакий! — ответил я. — Разве время теперь говорить о подобных вещах?

Я отошел к изгороди и буквально плакал от радости. Это был один из счастливейших моментов в моей жизни, ибо как редко бывают подобные случаи!

XVII. Дом Священного Цветка

Прошло около получаса. В продолжение этого времени я обдумывал наше положение и слушал болтовню Стивена. Он говорил мне, во-первых, о том, как должен быть хорош Священный Цветок, и, во-вторых, о красоте глаз молодой леди в белом. Мне едва удалось убедить его не пытаться до поры до времени проникнуть в ограду, где росла орхидея. Во время нашего разговора ворота открылись и в них показалась молодая леди.

— Сэр, — сказал она с почтительным поклоном на своем забавном английском языке, — мать и отец… да, отец… спрашивают, не хотите ли вы и ваши товарищи поесть?

Мы ответили, что хотим, и она повела нас к дому.

— Не удивляйтесь, глядя на них, так как они очень счастливы, и не взыщите с нас за пресный хлеб, — сказала она. После этого она весьма учтиво взяла меня за руку, и мы в сопровождении Стивена вошли в дом, оставив Мавово и Ханса охранять его снаружи.

Дом состоял из двух комнат. В первой мы нашли брата Джона и его жену. Они сидели рядом и восхищенно смотрели друг на друга. Я заметил, что перед этим они, по-видимому, плакали, но это, несомненно, были слезы радости.

— Лизбет, — сказал брат Джон, когда мы вошли, — это мистер Аллан Квотермейн, благодаря решительности и смелости которого мы снова вместе. А этот молодой джентльмен — мистер Стивен Соммерс, его компаньон.

Она поклонилась и протянула нам руку, которую мы пожали.

Потом мы сели за стол, чтобы подкрепиться пищей, состоявшей из овощей и утиных яиц, сваренных вкрутую. Большие порции того и другого были отнесены Стивеном и мисс Хоуп Хансу и Мавово. Хоуп было имя девушки, данное ей матерью как родившейся в час глубокого отчаяния note 51. Миссис Эверсли вкратце рассказала нам свою необыкновенную историю. Она бежала от Хассан-бен-Магомета и работорговцев, как рассказывал ее мужу перед своей смертью невольник в Занзибаре, и, проблуждав несколько дней, была захвачена небольшим отрядом понго, вышедшим, по-видимому, на поимку пленников. Понго увезли ее в свою землю. В это время прежняя Мать Цветка умерла от старости, и миссис Эверсли была водворена на ее место на острове, который она с тех пор не покидала. Она была привезена сюда тогдашним Калуби и некоторыми из тех, кто «миновал бога». Последнего она никогда не видала (хотя однажды слышала его рев), так как во время их путешествия он не появлялся. С этого момента с ней и ее ребенком все стали обращаться с большой заботливостью и благоговением, так как Мать Цветка и самый Цветок считались воплощением сил природы и плодородия, и это рождение рассматривалось как благоприятное предзнаменование для народа понго. Кроме того, понго надеялись, что со временем «Дитя Цветка» займет место свой матери. Так жили они здесь в полном одиночестве, занимаясь надзором за обработкой острова. К счастью, при миссис Эверсли осталась маленькая Библия. Благодаря этому она имела возможность научить свою дочь читать.

Я часто думал, что если бы я был осужден на одиночное заключение и мне было бы позволено взять с собой только одну книгу, я выбрал бы Библию, так как, помимо всего изложенного в ней и красоты ее языка, она заключает в себе историю надежды человека на спасение.