Святая битва за Русь

Я был рожден, в семье поверь дворянской,
Отец полковник — триста душ крестьян,
А мать красотки, просто профиль царский,
За ней любой увьется генерал!

Казалось мальчик, словно именинник,

Он может жить, вкушая пирожки.
И горя знай, не будет и в помине,
Везде надуться связи и дружки.

Но так случилось царская немилость,

Семью велел сослать монарх в Сибирь.
Отцу петлею стала Божья милость,
А мать забрали в женский монастырь…

Я не хотел в приют идти сиротский,

Где каждый день нас порют за ничто.
В тюрьме для деток распорядок скотский,
К ноге привяжут на цепи ядро.

Сбежал от стражи, потеряв ботинки,

Пошел мальчишка по камням босой.
Горят подошвы — освежат росинки,
Хоть это плохо бомжевать с сумой!

Давали скверно, часто били плеткой,

Собак спускали, кляли нас ребят…
Но я усвоил как ребенок четко,
Что только слабых злые теребят!

Закалки жизни, прочная закалка,

Для босых ног — жесток палач сугроб…
А топором работа как качалка,
Хоть не поймешь, кому ты строишь гроб!

Подрос немного, мускулы окрепли,

Ты не ребенок, хоть еще безус,
Твоих друзей уж ожидают петли,
И равнодушен к павшим Иисус.

Да воровать, конечно, научились,

А то похуже нам: разбой, грабеж.
Не повезло и стражники вцепились,
Так вышел боком нам крутой балдеж!

Хоть мал годам — вздернули на дыбу,

Палач железо к пяткам приложил.
Но я пусть плакал, знай друзей, не выдал,
Держался стойко, сколько было сил!

Кнут, клещи, пламя — все есть в арсенале,

Умели жестко палачи пытать.
Но губы хлопца — не скажу, шептали,
Хоть за подонков глупо умирать!

Когда на казнь везли до эшафота,

Не мог я даже от побоев встать.
Для палачей нашлась еще работа,
Под ребра парня крюком поднимать!

Толпа ревет — сочувствия не видно,

Пред ними мальчик в волдырях в крови!
Ну как же вам орущие не стыдно,
Ведь ваши дети тоже б так могли!

На колесо швырнули злые каты,

Не могут просто голову срубить….
Ломают кости, скалясь супостаты,
Для них ты жертва, как на пире дичь!

Сознанье тлело в голове мальчишки,

А сизых губ сорвалось: Боже есть!
От жизни получал, конечно, шишки,
Зато нашел, друзей, надежду, честь!

Хоть скажут люди: где честь у бандита?

А поп брезгливо плюнет — в ад иди!
Но на станке хоть кости и разбиты,
Остался верен тем, кто был в пути!

А разве с нищим, парень не делился?

А бедным что, не отдавал кусок?
Никто от кражи ведь не разорился,
Не брал у тех, кто честно драл пупок!

Сирот любили, грабили богатых,

Молились Бога за свои грехи.
Так почему же правы эти каты,
А суд вершат, кто попирал мечты!?

Последним словом было: вас прощаю,

С остатков тела сорвалась душа.
Хоть ксендзы кляли — не получишь рая,
И инквизитор хохотал — душа.

Что дальше было, те, кто жив, не видел,

И не за Бога людям суд вершить!
От неба струйки — словно жемчуг в нити,
Как будто ангел слезы начал лить…

Господь, конечно, судит по закону,

Но только в сердце выбит тот закон!
А если царь надел себе корону,
Будь людям братом, не гони в загон!