Святая битва за Русь

Олег из-за этого нервничает. Юный партизан-диверсант из-за всех сил дергает ногами и уходит в правую сторону. Планктон не кончается. Нужно еще немного. Мальчишка загребает делая ножками веер.

Наконец планктон кончился, но большущий корабль оказался намного левее.

— Вот черт! Похоже я на стреме лопухнулся.

Разумеется, Олег соображает быстро, вот-вот кончиться реактивная струя ракеты. И тогда у торпеды не хватит завода. Значит так нужно встать на ходу, и тогда корабль сам таранит торпеду.

Струя кончилась и пришлось грести ногами. Мальчишка старается, изгибаясь стремясь помочь все телом. Ох напрасно он себе не приделал ласты. Тогда было бы легче.

С большущим трудом мальчик выровнял торпеду и оказался перед движущимся носом. Теперь главное что самодельная бомба не сорвалась. Олег содрогаясь от нечеловеческого напряжения, старается, держит. Корабль идет довольно быстро, но перенапряженному пацану это кажется вечностью, словно ты сидишь на сковородке, чем дальше тем мучительней. Когда проявляются моральные волдыри.

Наконец можно! Олег сильно оттолкнулся ногами, прыгнул. Почти сразу рванул, огонь и взрывная волна достали многострадальных ног мальчика, зацепили спину, и даже шлепнула по затылку, едва не отключив сознание отважному Олегу. Пацан выронил толкающую ракету, и отлетел в глубину. Ужас. Теперь ему пришлось плыть под водой. Разгребать все руками, имитируя рыбу. Будучи умелым пловцом, и имея развитые легкие, с двумя сердцами, он мог долго обходиться без воздуха.

Олег быстро плыл, когда ты гребешь всеми конечностями, то кислород окисляется быстрее, но минут на десять мальчишку хватило. Потом проваливаясь животом, Олег помчался к поверхности, разом выдохнул. Четвертый корабль уже затонул.

На поверхности розовые от крови пузыри, множество обломков и разорванные конечности, как людей, так и иномирян.

Остальные суда Арфы замедлили ход. Но одно оказалось рядом. На беду обычно удачливого Олега, один из матросов обратил внимание на мальчишку, и выстрелил. Хотя их мушкета трудно почти невозможно попасть в пловца с дистанции в сто пятьдесят метров, но судьба, словно нарочно желала отомстить сильному Соколовскому, за массовые убийства. Тяжела свинцовая пуля пробила плечо, застряв в прочной кости пацана. В отчаянии раненный мальчик нырнул. Каждое движение теперь причиняло дикую боль, а кровь разъедала рану.

Олег невыносимо страдал, но при этом именно мучения и подхлестывали быстроту движений мальчишки. Когда стремительно рассекаешь волны, боль кажется не такой уж и сильной. Хотя по-прежнему ужасная. Правда морская вода хороший антисептик, а значит нагноения не будет. В крови улучшенных людей вообще много антител, и заразить подобного человека трудно.

Тем временем Варнава отдал приказ:

— Подойти поближе и сбить мачты с крейсера.

Капитан корсаров приблизился сам навел три орудия. При этом запал был на специальном шесте, чтобы стреляли одновременно.

— А теперь поднять под углом в сорок пять градусов и пли.

При стрельбе применялся самодельный из фанеры, расчерченный Олегом транспортир, он позволял наводить более точно.

Пираты так и поступили, точный залп свалил грот-мачту стопушечного крейсера, вместе с Фоком. Корабль потерял скорость.

Варнава с удовлетворением заметил:

— Теперь наши силы подравнялись, может быть дать противнику бой?

Император пиратов ответил:

— К чему рисковать, если противник скоро сам начнет отступать. Зачем подвергать наших людей дополнительному риску и губить людей.

Варнава неохотно согласился:

— Меня тоже порой мучает совесть. Иногда даже думаю не завязать ли с пиратством и уйти в монастырь.

Шомпол с трудом сдерживая вырывающийся из шаловливого рта смешок, спросил:

— Это вы серьезно?

— Вполне. Не знаю как кому, но для меня насилие над другим, почти также мучительно как насилие над собой. Запомни если есть возможность обойтись без пролития лишней крови пользуйся ей.

— Я это учту! — Согласился Шомпол и опять прикусил посильнее губу, чтобы не прыснуть от смеха.

Противник и в самом деле стал разворачиваться. Герцог де Форрая, оказался тяжело раненым и без сознания, в тоже время генерал Фолла также изрядно помятый явно утратил воинственный пыл. Еще был потерять свою главную ударную мощь, а именно линкоры. Так не долго и головы лишиться. Уцелевшие тринадцать кораблей стали отступать.

Впрочем, император пиратов крутой Кашпировский, хотя и не горел желанием устраивать морское побоище, приказал преследовать неприятеля. Логики императора такова, на случай если арфисты снова рискнут сунуться преподать им урок на всю жизнь.

Сто пушечный крейсер со сбитыми мачтами отстал и попал под беспощадный огонь всей пиратской эскадры.

Олег вынырнул тогда, когда крейсер стал тонуть. Лишенный возможности маневрировать он стал легкой добычей корсаров. Впрочем захватывать корабль со сбитыми мачтами не было никакого резона.