Святая блаженная Ксения Петербургская

Однажды мне приснился сон, что какие-то здоровенные лбы впятером бьют моего сына. Проснулась я в холодном поту и, чтобы избавиться от наваждения, рассказала свой сон матери. Оказалось, что и ей сегодня приснилось то же самое. Разошлись мы с ней по делам с тяжелым сердцем. А к вечеру встретились в Смоленском храме, куда пришли молиться за здоровье Мити. Приходим домой, а его еще нет, хотя из бассейна он уже должен был час как вернуться. Час нет, два… Муж посмотрел на нас и пошел его встречать. Не прошло и десяти минут, возвращаются оба. Живые и здоровые.

Я, естественно, спросила, где Митя так долго был. И рассказал он нам, что ехал в метро, напротив него села какая-то старушка с сумками. В вагон еще зашла компания молодых людей в сильно выпившем состоянии. Пока ехали до следующей станции, те все время разговаривали на повышенных тонах, приставали к пассажирам. А когда поезд остановился, старушка попросила Митю помочь вытащить сумки. Он встал, подхватил баулы и пошел к выходу, прокладывая дорогу. Двери открылись, он вышел, поставил сумки, повернулся, чтобы помочь бабушке, а той и нет нигде. Повернулся – и сумки пропали. А в вагоне тем временем драка в полном разгаре была. Поезд задержали, прибежали милиционеры. Пока разбирались, времени много прошло, потому Митя так поздно и вернулся.

Поужинали мы, Митя стал у меня просить дать ему на завтра машину. Я сказала, чтобы он запасные ключи из стенки взял. Возвращается мой сынуля белее полотна. «Мам, – говорит, – а откуда у тебя портрет старушки, с которой я вместе в метро ехал?» – это он про образ блаженной Ксении, что в стенке стоит. Рассказала я ему про наш сон. На следующий день мы с Митей вместе поехали поблагодарить матушку Ксению за избавление от страшной беды.

Селихова Лариса Сергеевна

Жили мы с мужем в любви и согласии 25 лет. Детей вырастили, внуков дождались. Всего, к чему стремились, добились. И вот он на старости лет у меня загулял. Да серьезно. Влюбился в совсем молоденькую девчонку, а уж что она в нем особенного нашла – не знаю. Разве что деньги – мой супруг человек хоть и не богатый, но обеспеченный. Сначала он просто домой возвращаться начал только к ночи, говорил, что работы много. Потом весь интерес к домашним делам и событиям потерял, ночевать стал приходить не каждый день. Тут уж мне все понятно стало. Пыталась его увещевать, да толку… Выгнать бы, да перед детьми неудобно. Он сам ушел. Ничего не сказал, ничего не взял. Позвонил и сказал, что домой не вернется. Я тоже отношения выяснять ни с ним, ни с ней не стала. Ничего нового бы я не узнала, а нервов бы потратила – вагон. Стала, как ни горько это, жить одна.

Через месяц муж вернулся. Опять ничего не объяснил. Просто пришел и спросил: «Пустишь?» Пустить пустила, только в душе что-то сломалась, не могла я жить, как раньше. Да и он, по-моему, страдал. Еще хуже стало. Жили в одной квартире, за один стол садились, а разговаривали только по необходимости. Устала я от тягостной обстановки, пошла на исповедь, чтобы батюшка чего дельного посоветовал. Он и посоветовал: молиться блаженной Ксении Петербургской о ниспослании мира и покоя в семье. До этого момента я о такой святой ничего не слышала, поэтому купила в свечной лавке ее житие с акафистом. Прочитала и изумилась ее силе духа и способности ко всепрощению.

Стала молиться, акафист читать, появилась возможность – съездила в Санкт-Петербург, на могилу матушки. Приехала обновленная. Поняла, что все наши неурядицы – чепуха, надо уметь прощать и любить, несмотря ни на что. Сели с мужем, поговорили, он мне все честно рассказал – и про плохое, и про хорошее. Решили, что больше мы об этом не вспоминаем. Жизнь стала понемногу налаживаться.

Апарина Юлия Ярославовна

Как мой сын, человек, выросший в православной семье, попал под влияние адвентистов седьмого дня, я до сих пор понять не могу. Чем они его прельстили? Так ведь не просто попал в их секту, а и нас с отцом стал убеждать в верности их учения, всем окружающим о своей новой вере рассказывал. Как мы ни пытались до него свет истинной веры донести, ничего не помогало. Он только с нами совсем общаться перестал. Один у нас выход оставался – просить Господа нашего и блаженную Ксению о вразумлении раба Божьего Николая.

Я написала в храм Смоленской Божией Матери, попросила молебен отслужить. В ответном письме получила лепесток розовый, смоченный маслом из негасимой лампады, что перед образом матушки Ксении горит. Положила его потихоньку в Колин бумажник, чтобы благословение Ксении всегда с ним было, защищало его от речей неправедных, да усиленно молиться продолжала, акафист два раза в день читала.