Святая. Игра по темным правилам

Пра-а-авильно. Тьма она такая. Она везде! Улыбка скользнула по моим губам, я прикрыла глаза, доверившись чутью и своей силе. Она тоже чувствовала, что эта тишина и спокойствие лишь кажущиеся, а на самом деле достаточно одного неосторожного шага или слова, чтобы тугая пружина напряжения распрямилась и тишина превратилась в кровавую бойню.

Ноздри хищно затрепетали в предвкушении, по коже прошла дрожь от нервного накала, а время замедлилось в десятки, а может быть, даже в сотни раз. Из-под полуприкрытых век я отстраненно наблюдала за рассредоточением по территории бойцов, занимающих, как они думали, выгодные позиции. Заметила еще одну подъехавшую машину, из которой вышел Бобряков и двое членов Ковена: Ступаков и Щербин. Не увидела, где был седьмой, но в целом меня это не интересовало. Возможно, и вовсе уже мертв.

Когда все мужчины вышли из машин, мы неторопливо отправились дальше. Туда, где в самом центре пустыря стоял мой дракон и терпеливо ждал, когда мы приблизимся. Один.

Один ли? Время резко ускорилось, и я едва не запнулась на ровном месте, но держащий меня боец не дал упасть. Жадно всматриваясь в отстраненно спокойное лицо Мрачнова, я видела все. И серые тени под потусторонне черными глазами, и расслабленную позу с широко расставленными ногами, и заложенные за спину руки, и ленивую усмешку, искривившую губы. На нем был обычный деловой костюм и незастегнутое кашемировое пальто, словно ему не было холодно, хотя я сама уже продрогла, несмотря на теплый плащ, оказавшийся большим и волочившийся по жухлой траве.

Мой дракон, в отличие от нервничающих бойцов Бобрякова, был абсолютно спокоен. Настоящий темный, не то что некоторые. По моим губам снова скользнула удовлетворенная улыбка, а когда наши взгляды встретились, то я едва уловимо кивнула, приветствуя своего будущего мужа. Поле боя не место для проявления более ярких эмоций, я это чувствовала всем своим существом. Ничего страшного, свою глубокую благодарность за спасение я выражу чуть позже и намного эмоциональнее. Дорогой, убей их всех, мне не жалко. Можешь начинать прямо сейчас.

За время, когда я мысленно уничтожила уже всех раза по три, а то и по четыре, они успели лишь замереть на своих местах и внимательно присмотреться к Мрачнову. Со стороны Бобрякова официально подошло семеро: он сам, двое замов и четверо бойцов, один из которых держал меня. Нечестно играют, ох, нечестно.

— Ты один?

Еще и разговаривать будем? Господи, ну что за фарс? Зачем? Как глупо и, я бы даже сказала, пошло.

— Разве не видно? — Мрачнов говорил тихо, но его насмешливые слова далеко разносились в ночной тишине.

— Дерзишь, мальчишка…

Судя по настрою Бобрякова, тот собирался устроить если не шоу, то уж сольное выступление точно. Так я и думала. Дешевый клоун с гипертрофированным чувством собственного величия.

— Как можно, учитель?

Мрачнов пошел ему навстречу, театрально приложив руку к груди.

А вот этого я не знала. Учитель? Чему может научить этот мерзавец?

— Обыскать! — Бобряков вспылил моментально и отдал резкий приказ двум своим бойцам.

Стоп. Как обыскать? Женя! Что за… Шокированно распахнув глаза, я не могла поверить. Мой жених позволил этим… отморозкам себя обыскать! И не только обыскать, но и поставить на коле…

— Женя…

Мой обескураженный выдох услышали все, и если Мрачнов, послушно рухнув на колени под ударом одного из бойцов, едва уловимо поморщился и с досадой качнул головой, то остальные маги глумливо ухмыльнулись, а Бобряков шагнул ко мне и, перехватив локоть, второй рукой взял своими костлявыми ледяными пальцами мой подбородок. Брр! Я не смогла сдержать эмоций, и меня передернуло от отвращения. Некромант это заметил и зло ощерился. Не знаю, то ли мне показалось, то ли правда, но изо рта Бобрякова пахнуло откровенной гнилью, отчего мой бедный желудок моментально взбунтовался. Господи, только не сейчас!

Бобряков, сжав пальцы на подбородке так больно, что у меня на мгновение потемнело в глазах, скрипуче поинтересовался:

— Что ты в ней нашел, Женя? Глупая, слабая, некрасивая. Старая. Ради чего стоило объявлять мне войну?

Мрачнов не торопился отвечать, лишь на виске быстрее забилась жилка, а чернота в глазах стала глубже и жестче.

— Что молчишь, сопляк? Или ты думал, я прощу тебе смерть своих верных учеников?!

Истеричный визг Бобрякова неприятно резанул по ушам, а он сам начал преображаться буквально на глазах. Его кожа серела, словно из нее стремительно уходила жизнь, мой подбородок царапнул отросший ноготь, из-под тонких синюшных губ показались клыки.

И тут до меня дошло. Как самостоятельный темный маг Бобряков полный ноль. А как сосуд для демона… Одержимый. Одержимый настолько сильным демоном, что тело не выдерживало напора и истощалось намного быстрее обычного. Вот почему он выглядел как труп. Фактически им и являлся, живя лишь за счет своей пиявки, которая не хотела покидать захваченное тело. Какая мерзость!