Святая. Игра по темным правилам

— Очень смешно. — С трудом взяв себя в руки, я смогла возмущенно процедить: — Мрачнов, твое чувство собственного величия гипертрофировано. Уйми свою фантазию, это бред!

— Позволь не согласиться. — Он качнул головой, при этом нисколько не обидевшись. — Кроме всего, сказанного тобой, я знаю еще один немаловажный факт. Пока тебя не было, я кое-что изучил и кое-кого допросил. Так вот! — Мужской палец призвал меня к вниманию, а затем уперся в мой лоб. — Ни одна белая не согласится на добровольную близость с темным, если у нее нет к нему хотя бы приязни. Ни одна белая не сможет находиться рядом с темным без ущерба для своей психики, если он ей безразличен. Улавливаешь мысль?

В общем и целом мысль я уловила. Но вот согласиться с ней? Увольте!

— Мрачнов, рядом с тобой моя психика регулярно дает сбой. Спасибо за экскурс в дебри магии, а теперь пусти. Мне пора.

— Слушай, ты в кого такая зараза, а?! — Моментально вспылив, он ужесточил хватку, чтобы я никоим образом не вырвалась. — И вообще я еще не закончил!

— Хорошо, заканчивай.

Я великомученически вздохнула, не постеснявшись высморкаться снова.

— После завтрака. — Начав выставлять условия, Мрачнов замер, когда я безразлично передернула плечами, и только после этого выпустил меня со своих колен, но при этом проконтролировал, чтобы сначала села я, а лишь затем он. — Ешь.

— Ем. — Не удержав язвительности, сама тут же поморщилась.

Детский сад. А вообще у нас, по-моему, все через левое колено пятой ноги. Какая к лешему любовь? Да мне его то убить хочется, то просто избить! То к такому добру склонить, чтобы поседел от счастья! Любовь…

Презрительно фыркнув, покачала головой, предпочитая смотреть в тарелку и завтракать, чтобы даже случайно не взглянуть на соседа по столу. Господи, какой бред!

Чай уже давно остыл, но это не помешало мне его выпить, причем с удовольствием. Даже о добавке подумала, но затем решила, что не стоит. Разговор важнее. Отставив пустую кружку, я подняла глаза на мага.

— Так о чем ты еще хотел мне рассказать?

— О Ковене. Зря ты это затеяла. — Я открыла рот, чтобы возмутиться, но Мрачнов остановил меня жестом. — Подожди, я не закончил. Вчерашние жертвы на самом деле пешки. Ковеном управлял и управляет Бобряков, это его детище уже на протяжении более сорока лет. Или ты думала, что я просто бездействую и не уничтожаю их одного за другим? Поверь, сокровище, это не так. Что Гуков, что Верещагин — таких, как они, сотни, и уже завтра на их место найдутся два десятка желающих. Еще несколько лет назад и мне поступило крайне лестное, — при этих словах маг презрительно хмыкнул, — предложение, от которого я отказался. Как показала жизнь, этого мне не простили, решив устранить иначе, попросту дав мне возможность выжечь себя самому.

Откровение навело на определенные мысли, и я не удержалась:

— Так ты все-таки сильнее Бобрякова?

— Еще недавно — под вопросом. Сейчас — даже без сомнений. Бобряков подпитывается белой смертницей, уже пятой на моей памяти. У нас же… — Он замолчал, не закончив предложение. Сначала осмотрел мои недовольно поджатые губы, нахмуренные брови, с вызовом сложенные руки на груди, а затем кивнул: — Да, дорогая, у нас все абсолютно иначе. Ты стала сильнее. Намного сильнее, чем когда была серой. Характер у тебя вообще отдельный разговор, что меня поражает больше всего. Иногда восхищает, не буду лгать, иногда бесит, но чаще просто поражает. Практиканты, которые уже через пару месяцев станут безоговорочно твоими духами пожизненно, тоже весомый довод. Твои принципы, настойчивость и даже упрямство в некоторых вещах, твоя жизненная позиция в целом… Все это делает тебя уникальной и неповторимой. Достойной восхищения и уважения. — Забросав меня комплиментами, он усмехнулся, а через пару секунд ворчливо продолжил: — Но иногда мне хочется просто взять тебя и придушить. Свята, говоря другими словами, которые мне действительно сложно произнести вслух, я не хочу, чтобы ты уходила. Прежде всего потому, что беспокоюсь о тебе, хочу защитить и помочь. Поверь, мне намного проще приказать и заставить, чем…

Мрачнов замялся и раздраженно вздохнул. Потом запрокинул голову, начав изучать потолок. Ничего не нашел и скосил глаза на меня. Я кивнула, предлагая все-таки высказаться. Конечно, могла и сама додумать, но не хотела. А вдруг он совсем иное имеет в виду? Да и не верилось мне в свои догадки. Ну вот никак!

— Зараза ты моя… — Маг усмехнулся и, качнув головой, встал. Подошел, неторопливо встал на одно колено, при этом не прекращая криво улыбаться. Вынул из кармана штанов непонятно откуда взявшуюся там красную бархатную коробочку и с напускной угрозой заявил: — Святослава Никодимовна, — крышечка с легким щелчком распахнулась, — в знак моего глубокого чувства, которое пока еще не любовь, но уже и не просто похоть, как ты тут изволила выразиться, прошу принять это кольцо.

И пока я с подозрением рассматривала самое прекрасное произведение ювелирного искусства, он ворчливо произнес: