Святая (ЛП)

Это конец. Мои глаза наполняются слезами унижения. Я знаю, что у нее есть право сердиться, но мне все равно. Я начинаю выкрикивать все те слова, которые мне хотелось сказать месяцами: Почему ты себя так едешь? Почему тебе безразличен Такер? Неужели ты не видишь, как нам хорошо вместе?

- Ладно, тебя не интересует Такер, не почему тебе все равно, буду ли я счастлива?

Она не мешает мне. Я выпускаю пар, она в это время смотрит в пол почти со смущенным выражением лица и ждет, пока я закончу. Затем, когда я замолкаю, она говорит: - Я люблю тебя, Клара. И мне не безразличен Такер, хотя, и знаю, что ты мне не поверишь. И мне не безразлично твое счастье. Но в первую очередь я беспокоюсь о твоей безопасности. Это всегда было моим главным приоритетом.

- Дело не в безопасности, - горько говорю я. – Дело в том, что тебе хочется контролировать мою жизнь. Что мне угрожает рядом с Такером? Не, правда, что?

- Потому что этой ночью ты была не дома! – восклицает она. – Когда я проснулась, а тебя нет…- Ее глаза закрыты. Челюсти сжаты. – Ты останешься в этом доме. И ты будешь видеться с Такером под наблюдением, когда я решу, что это допустимо. – Она встает, чтобы уйти.

- Но он умирает, - выпаливаю я.

Она останавливается, ее рука на ручке двери. – Что?

- У меня был сон – видение, кажется, это было кладбище Аспен-Хилл. Я видела похороны. И Такера там не было, мам.

- Милая, - говорит мама. – Просто потому, что его там не было, не значит…

- Все остальное не имеет смысла, - говорю я. – Если бы умер кто-то другой, Такер был бы там. Он пришел бы ради меня. Ничто не остановило бы его. Он такой. Он бы был там. – Она издает горловой звук и подходит ко мне. Я позволяю ей обнять меня, вдыхаю запах ее духов, пытаясь найти успокоение в ее тепле, ее твердом, прочном присутствии, но не могу. Она больше не кажется мне ни теплой, ни твердой, ни сильной.

- Я не позволю этому случиться, - шепчу я. Я отстраняюсь. – Мне нужно знать, как это предотвратить, только вот я не знаю, что должно случиться, поэтому не представляю себе, что делать. Такер умрет!

- Да, умрет, - сухо говорит она. – Он смертен, Клара. Он умрет. Каждую минуту на земле умирает больше сотни людей, и однажды он будет одним из них.

- Но это же Такер, мам.

Я снова на грани того, чтобы разрыдаться.

- Ты и правда его любишь, - задумчиво говорит она.

- Я правда люблю его.

- И он любит тебя.

- Да. Я знаю. Я чувствую это.

Она берет меня за руку. - Тогда ничто не сможет разлучить вас, даже смерть. Любовь связывает вас, - говорит она. – Клара…я должна тебе сказать…

Но я не могу дать ей уговорить меня смириться со смертью Такера. Поэтому говорю: - Вообще-то любовь не очень связывает тебя с папой, не так ли?

Она вздыхает.

Я сожалею, что сказала это. Я пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы заставить ее понять. – Я хочу сказать, что иногда людям все же приходится расстаться, мам. Навсегда. И я не хочу, чтобы это произошло со мной и Такером.

- Ты упрямая, упрямая девчонка, - говорит она, вздыхая. Она поднимается и идет к двери. Останавливается. Оборачивается ко мне. – Ты ему сказала?

- Что?

- Про сон, или то, что он по твоему мнению значит, - говорит она. – Потому что объективно ты не знаешь, что он значит, Клара. Это не честно, вываливать это на него, пока ты не знаешь точно. Это ужасно – знать, что ты умрешь.

- Я думала, ты сказала, что мы все умрем.

- Да. Рано или поздно, - говорит она.

- Нет, - признаюсь я. – Я не сказала ему.

- Хорошо. И не надо, - она пытается улыбнуться, но у нее не получается. – Хорошего дня в школе. Будь дома до ужина. Нам нужно о многом поговорить. Есть кое-что еще, что я хочу вам сказать.

- Хорошо.

Когда она уходит, я падаю на кровать, неожиданно утомленная.

Она сказала, рано или поздно. И думаю, она бы знала. В ее возрасте, большинство людей, которых она знала, состарились и умерли. Как с землетрясением в Сан-Франциско. Несколько месяцев назад в газете была история, которую она вырезала, про то, что умер последний выживший в этом землетрясении. Что фактически делает ее последним настоящим выжившим.

Она права. Рано или поздно Такер умрет.

Думаю, поздно. Я должна сделать все, чтобы это было случилось поздно.

Анжела перехватывает меня у дверей кафетерия во время ленча.

- Ангельский клуб, - шепчет она. – Сразу после школы, не опаздывай.

- Ой, да ладно тебе. – Я совсем не настроена на ее бесконечные вопросы и ответы, ее энергичность, ее дикие теории. Я устала. – Знаешь, у меня есть и другие дела.

- У меня есть кое-что новенькое.

- Насколько новенькое? Мы все выходные провели вместе.

- Это важно, ясно? - визжит она, что ужасно меня удивляет. Анжела не истеричка. Я внимательнее присматриваюсь к ней. Она выглядит встревоженной, потрепанной, с темными кругами под глазами.

- Ладно, я приду, - быстро соглашаюсь я. – Я не смогу остаться допоздна, но я точно приду, хорошо?

Она кивает. – Сразу после школы, - снова говорит она и быстро уходит.