Святая Мечей: Линарис (СИ)

В конце концов Марина смирилась с тем, что бежать ей некуда. Вообще ей повезло, что она попала к Фергюсону. Слушая его рассказы о Перфруне, она все отчетливее понимала — за этим лесом настоящий ожесточенный мир, а населяющие его существа сходятся только в одном. В своей ненависти к представителям расы людей. Люди не были сильнее других, но они были многочисленны, беспринципны и лишены морали. Сражались и выжигали целые деревни и города, не останавливаясь ни перед чем для достижения своих целей. Люди в этом мире были известны как самые искусные мастера всего всего одного ремесла — войны. Их боялись, ненавидели и уважали.

Фергюсон рассказывал Марине свой план дальнейшего путешествия. Он предложил ей отправиться в Гринхолл — ближайшее королевство людей. Да, путь к нему был не близок, но это был самый реальный шанс на выживание. Там она сможет найти работу как наемница или, если повезет, как телохранитель. Старик был уверен, что она сможет выдать себя за низшего мастера меча и в принципе неплохо устроиться.

О Линарис и ее клятве они не разговаривали. Марина несколько раз пыталась затеять этот разговор, но всегда встречала злобу в глазах наставника. Запретная тема, табу, глупости — обычно такими словами бросался Фергюсон, когда речь заходило об этом. А Марина не могла сказать почему, но все равно пыталась выпытать у старика хоть какую-то информацию. Видимо всему виной была отметина на безымянном пальце, которая никуда не исчезала.

Время шло, а Марина не чувствовала прогресса. Тренировки, кажется, становились все сложнее, а ее усталость росла до бесконечности. Девушка потеряла счет времени и путала день с ночью. Иногда она выходила на поляну повторять движения, вооружившись Стормраннером и понимала, что сейчас уже глубокая ночь. Ее занятия превратились в рутину. Их разговоры с Фергюсоном сократились. Просто потому, что у девушки не было сил на болтовню.

Вскоре ее существование превратилось в бесконечный цикл одних и тех же действий. Она открывала глаза и заваривала настойку из кореньев на небольшом костре внутри пещеры. Брала приготовленный Фергюсоном мешок с камнями и уходила на пробежку. Бегала по лесу, огибая деревья и забираясь на небольшие валуны, пока не начинали болеть колени. Признак того, что ноги перестают выдерживать нагрузку. Тогда она отправлялась в пещеру и, поедая приготовленные стариком листья и грибы, натирала Стормраннер специальным маслом.

— Это гномье изобретение. Специальное масло, используй его по чуть-чуть и покрывай всю поверхность меча. Так ты сохранишь его прочность и предотвратишь сколы, — рассказал ей Фергюсон в первый раз.

Для этой процедуры Марина использовала небольшую палочку, на конце которой располагалось нечто, отдаленно напоминающее губку. Когда меч был полностью обработан приходило время самостоятельной тренировки. Марина выходила на поляну и упражнялась с мечом до тех пор, пока ее запястье не начинало саднить. Это означало, что руки больше не выдерживают нагрузки. После этого приходил Фергюсон и показывал ей новые движения, которые Марина повторяла, вооружившись тренировочным шестом. Потом был плотный прием пищи и крепкий сон. Затем Марина открывала глаза, заваривала настойку, подхватывала мешок и уходила на пробежку.

Рутина захватила девушку. Она не заметила, как ночи стали холоднее, как листья на деревьях окрасились кроваво-красным цветом и опали. Марина просто бегала по лесу и старалась ни о чем не думать. Точнее, вскоре она стала думать только о сне. Сон стал единственным развлечением. Девушка научилась засыпать мгновенно, наслаждаясь каждой секундой забвения. Иногда сны приносили ей воспоминания о доме. О той жизни, которой она лишилась. О людях, которых потеряла. Когда она вспоминала родителей или Игоря, то обязательно плакала. Слезы были солеными и липкими. Из-за них сон переставал быть таким уж притягательным. Поэтому Марина просыпалась и уходила на пробежку. Или упражняться с мечом. Не важно, какое событие шло за каким. Все вокруг Марины потеряло смысл. Она просто существовала. И все ее существование ограничивалось мечом, который она каждый день обнимала во сне.

Ей часто казалось, что она слышит голос Стормраннера. Не человеческие слова и предложения, конечно же. Она слышала гул. Небольшие вибрации, словно клинок стремился поскорее оказаться в битве. Пытался подтолкнуть Марину, заставить ее вступить в битву. Найти ему достойное применение. Этот меч был закален в сражениях и унес немало жизней. Он был создан для ударов такой силы, что звон разбиваемой им брони напоминал раскаты грома. Но Марина была еще не готова. Так говорил Фергюсон. Она еще не стала достойным мастером. Ей рано уходить.