Святая Русь - Княгиня Мария

- Через Мордву? – переспросил Корзун. Некоторое время он ехал обок с Лазуткой и, поглядывая с коня на раздольную реку, напряженно раздумывал. Выгадать две недели – дело доброе. Но поездка через бывшие вражьи земли таит в себе много риска. Конечно, Мордва уже далеко не такая воинственная, она, как и Русь, под властью Золотой Орды, но ни эрзя, ни мокшане не забыли кровавые сечи с дружинами Ростово-Суздальских князей. Не забыл последней битвы с мокшанами и он, боярин Корзун. Тогда он был совсем еще молодым, и едва не погиб под разящими саблями врагов, и если бы не подоспел на выручку Лазутка Скитник, не сносить бы ему головы… Дерзкую и смелую задачу подкинул бывший ямщик. Но откуда он ведает про изгибистую Волгу?

Спросил о том Лазутку, на что тот ответил:

- Ведаю, Неждан Иваныч. Лет пятнадцать назад меня один из купцов подрядил в торговый обоз. На санях аж до Хвалынского моря³⁶ ехали. Петлистая река! Вдругорядь скажу: берегом ехать – время терять. Уж лучше через Мордву напрямик до Сарая. Зрел сей город. Правда, тогда он был еще селением. Купцы с товарами к басурманам выходили.

- Так ты и Сарай видел? – подивился Неждан Иванович.

- Видел. Почитай, в самом понизовье Волги. Ямщики где токмо не бывают.

- А коль через Мордву пойдем, с лесного пути не собьешься? Поди, не забыл, какие там бывают дебри? – для полной уверенности спросил Корзун.

- Шутишь, боярин. Через Мордву пойдем к югу. Солнышко в левую щеку будет бить.

- А коль дожди зарядят?

- Дожди не помеха, разные приметы ведаю.

- Как в прошлый раз, по деревьям? Но тогда был вьюжный день.

- Не запамятовал, Неждан Иваныч?

- Такое век не забудешь. Жуткий был час, когда из сечи прорубались. И как ты токмо в такую метель-завируху не заблудился?

- Так дерева не обманут, Неждан Иваныч. Кора их с южной и северной стороны всегда малость отличается. Да и мшистое с лишаями древо, когда его обойдешь, разное. И ветви, и мхи к теплу тянутся. Да мало ли каких примет. Ты уж не сомневайся, боярин. Проводник не понадобится.

- Добро. Я потолкую с князем.

Конечно же, боярин Корзун скрыл, что он вступает в беседу с Борисом Васильковичем после разговора со «смердом» Лазуткой. Юный, горячий князь может и посмеяться, и поёрничать: сиволапый мужик князей уму-разуму учит.

- А что? – после недолгого молчания ухватился за совет ближнего боярина Борис Василькович. – У нас каждый день на золотом счету. – Двинем через Мордву! Лишь бы Лазутка твой с дороги не сбился.

- Не подведет, князь, - заверил Корзун.

После непродолжительного привала, на коем князь поведал гридням о новом пути, дружина распрощалась с Волгой, и свернула к мордовским землям.

* * *

Иногда ночи коротали в мордовских селищах. Эрзя и мокшане встречали русских воев настороженно (не забываются прежние битвы!). Уж лучше бы не останавливались и двигались дальше, но когда князь урусов доставал из-за пазухи золотую пайцзу³⁷с изображением летящего сокола, и показывал ее старейшине, тот низко кланялся и произносил:

- Мы в твоей власти, князь.

Каждый старейшина ведал: неповиновение человеку с пропуском хана Батыя влечет за собой суровое наказание. Селение будет подвергнуто огню и мечу жестокими ордынцами.

Дружинников расселяли по избам, кормили и поили, но вот на лошадей обычно сетовали:

- Лошаденки у нас пахотные, заморенные. Клячи! На таких далеко не уедешь.

Князь не настаивал, хотя и ведал, что в каждом селении можно отобрать пару добрых коней, но уж лучше не злить мокшан, а то полетит недобрая весть от селения к селению, что урусы забирают лучших коней. Тогда и горячего варева не поставят, и овса лошадям не дадут. Припрячут!

Иногда вместо селений выходили на пепелища с закоптелыми каменными печами. Дружинники хмуро роняли:

- Ордынцы прошли.

- На Руси таких пепелищ не перечесть.

Лазутка, как проводник, ехал впереди дружины. Дня через два, часа за три до ночного привала, он остановил коня и пытливо оглядел окрест. Знакомые места. Именно здесь когда-то «молодшая» дружина князя Василька Константиновича гналась на лыжах за мокшанами, затем угодила в ловушку и, почитай, вся полегла. Ишь какой злой и неприютный лес! Тогда мокшане долго и искусно петляли, заманивая гридней в капкан. Любопытно, узнал ли боярин Корзун гибельные урочища?

Узнал Неждан Иванович, но ничего не захотел поведать князю. Зачем тревожить сердце Бориса печальными рассказами?

Лазутка поднялся на довольно высокий угор, и еще раз оглядел лес. Справа, в полуверсте, над макушками елей, курился зыбкий ползучий дым.

«Какое-то селение, - определил Лазутка. - Дым от избы. От лесного костра дым совсем иной».

Он съехал с угора и направил коня к князю. Показывая вправо рукой, молвил:

- В той стороне селение.

- Веди, - коротко приказал Борис Василькович. Спать в избе старосты все-таки было уютней, чем под открытым небом. Ночи становились всё холодней и холодней.