Святая Русь - Княгиня Мария

- А я утверждаю, не было! Не зря такого храбреца хан Батый захотел увидеть великим князем Руси, - всё с той же язвительностью продолжал Андрей Ярославич. – А что? Лучшего претендента и не сыскать. Угодлив, трусоват. Будет сидеть на Владимирском столе тише воды, ниже травы.

- А не хватит ли тебе, Андрей Ярославич, брата своего грязью поливать? – не выдержала Мария. – Вы, все же, одной крови… Ты прекрасно ведаешь, что великая ханша Монгольской империи Огуль Гамиш решительно воспротивилась попытке Батыя поставить на великое княжение Александра Невского. Она прекрасно понимала, что крайне опасно внедрять на Владимирский стол блестящего полководца. Это, во-первых, а во вторых, ханша давно соперничает и враждует с Батыем. Если бы Александр Невский стал князем Владимирским, то влияние Батыя заметно бы усилилось. Но этого Огуль Гамиш не допустила, и своим решением поставить тебя, Андрей Ярославич, великим князем, гораздо ослабила позиции влиятельного Батыя на Руси. Великая ханша – хитра и зело умна. Думаю, ты не будешь этого отрицать.

- Не знаю, не знаю, - неопределенно отмахнулся великий князь.

Андрей Ярославич на некоторое время замолчал, постукивая сухими твердыми пальцами в дорогих перстнях по подлокотнику кресла, а затем, не переставая размышлять о брате, высказал и вовсе нежданное:

- А его бы владимирцы не приняли.

- С какой стати?

- Да кому нужен такой князь, кой, спрятавшись за новгородскими стенами, ни на защиту Владимира не пришел, ни на Сить не явился, ни за Торжок не заступился. С треском бы выдворили такого князя!

- Опять ты за своё, Андрей Ярославич! – недовольно произнесла Мария.

- А что, разве я не прав? Александра из своего-то Новгорода дважды изгоняли. Не успел он на Неве свеев потрепать, как новгородцам стал зело неугоден. А всё из-за чего? Спеси через край, нрав-то тятенькин. Того сколь раз из Новгорода вышибали, вот и Александру дали пинком под зад. Это еще раз говорит о том, что не так-то уж и гордились новгородцы Александром за его победу над отрядом свеев. Не столь уж эта победа была и громкой. Свеи высадились в устье Ижоры с ладий. С ладий, княгиня! На кораблях, как тебе известно, много войска не перевезешь. Вот почему и Александр двинулся на свеев с малочисленной дружиной. Он не стал дожидаться ни полков отцовских, ни пока соберутся все силы земли Новгородской. С малой дружинкой пошел. В большой битве – большие потери, Александр же потерял всего два десятка воинов. О том и в летописи сказано. Так что, слава братца моего дутая. У нас такое бывает на Руси. «Одним махом рать побивахом». И пойдет из века в век новый Илья Муромец. Не шибко-то, повторяю, и ценили новгородцы Александра, коль из града своего вышибли.

- Как же ты не любишь своего брата, Андрей Ярославич, - напрямик высказала Мария. - Зачем же так злословить? Александр сам ушел из Новгорода. Рассорился с жителями и ушел.

- Мягко сказано, княгиня. Брань была такая лютая, что Александр – шапку в охапку – и дёру. Мне-то уж лучше ведать.

- А сам-то, Андрей Ярославич, долго ли в Новгороде просидел? – подначила великого князя Мария.

Андрей Ярославич поперхнулся, глаза его стали колючими.

- Сколь надо, столь и просидел.

- Да нет, Андрей Ярославич. Уж, коль ты заговорил о какой-то справедливости, то и здесь не надо лукавить. Когда Александр уехал из Новгорода на свою родину в Переяславль, ты сам напросился у своего отца на княжение. Меня-де, новгородцы с отрадой примут, я всем покажу, как надо княжить в вечевом городе. Пошли меня, отец, не пожалеешь. Мне ни свей, ни пес-рыцарь не страшен. Коль надо, я и в иноземные пределы смело войду.

- А ты откуда о моих словах ведаешь? – насторожился великий князь. – Аль своего соглядатая среди моих бояр имеешь?

- Не смеши меня, Андрей Ярославич. У меня, в твоем стольном граде, никогда не было и никогда не будет соглядатаев.

- Но ведь, почитай, слово в слово мою просьбу к отцу пересказала. Ну, погоди, дознаюсь. Башку смахну!

- Охолонь, великий князь. Среди твоих бояр нет изменников… Как-то был у меня проездом Александр Ярославич и поведал мне ненароком, как ты в Новгород на княжение рвался. Он, прежде чем в Переяславле оказаться, к отцу во Владимир заехал.

- Братец, выходит, наклепал, - гневно ломая бровь, произнес князь.

- Ты неисправим, Андрей Ярославич. Вспомни, какой тебе дружеский совет Александр давал.

- И вспоминать не хочу!

- Напрасно, Андрей Ярославич. Брат твой уговаривал тебя не ездить в Новгород. И не в бровь, а в глаз сказал, что не примет тебя Господин Великий Новгород.

- Это он из-за ревности, княгиня, из-за ревности! Его новгородцы вышибли, вот он и не захотел видеть меня князем. Отца слова Александра не убедили. Он досконально ведал мою натуру и всегда считал, что я самый достойный его сын⁷⁶.

- И кто ж оказался прав? Извини, Андрей Ярославич, но тебя гордые новгородцы и вовсе не захотели видеть князем. Вскоре, как ты говоришь, шапку в охапку – и дёру из Новгорода. Так что, напрасно ты упрекаешь своего брата. Вновь скажу со всей прямотой, но ты уж не обижайся. Не увидели в тебе новгородцы воина-князя.