Святая Русь - Князь Василько

- Далече ли до Алеши? - вопросил Василько.

- Где-то плыть еще верст девять, - степенно отвечал Ватута. - На сей реке одно село Поречье-Рыбное да две деревеньки - Огарево и Ново. Алеша же живет у Гремячего Колодезя.

- Что за Колодезь?

- То ручей. Всегда журчит и пошумливает, камешков в нем много. Ручей протекает между Поречьем и Огаревом. Огаревский выступ навис над Гдой. Он довольно высок и обрывист. Здесь же в реку и ручей вбегает. Место зело удобное. На Огаревском выступе Алеша поставил небольшую крепостицу. В ней - боярский терем, в коем живет Алеша со своей небольшой дружиной да несколько изб для дворни. Ну да сам увидишь

.

* * *

На бреге высоком стоял дозорный Гремучего Колодезя. Отсюда окрест видно на многие версты. Заметив одинокую лодию, дозорный поспешил к крепостице, опоясанной частоколом из дубовых бревен с острым навершием. Громко застучал в обитые медью ворота.

- Аль, весть какая? - донеслось из-за ворот.

- Весть. К Колодезю лодия приближается. Доложи боярину.

Вскоре из ворот вышел любимый слуга боярина Тороп. Забросал дозорного вопросами:

- Купец чужедальний с товаром, аль ростовец? А может, лодия княжья?

Дозорный развел руками:

- А пойми тут.

- Так чего же я боярину буду докладывать, дурья башка!

Тороп поспешил к берегу. Был он словоохотлив и непоседлив, минуту не посидит без дела, за что и прозвали Торопыгой-Торопом. Чуток постояв на берегу, Тороп принялся костерить дозорного:

- Чучело ты огородное, а не страж. И зачем такого в доглядчики ставить? Аль не зришь, слепой дьявол, что на лодии княжеский стяг Константина Всеволодовича?

- Далече было, не приметил.

- А-а, - отмахнулся Тороп, и побежал вспять к воротам.

Лодия, с помощью гребцов и кормчего, пристала к небольшому деревянному причалу. Василько с Ватутой вышли на палубу. Княжич глянул на высокий обрывистый берег и недоуменно повернулся к дядьке.

- А как взбираться? Да тут токмо птице взлететь.

Гридни, вышедшие на причал, тихонько рассмеялись, но на них прикрикнул Еремей Глебович:

- Буде!

Гридни примолкли. Ватута же пояснил:

- Я ж говорил тебе, княжич, что Алеша выбрал зело удобное место. Любому ворогу мудрено к крепостице подобраться. Гостям же Алеша лестницы спускает… А вот и они.

- Принимай! - голосисто раздалось с берега.

Гридни приняли длинные, но довольно легкие лестницы.

- А вот и Алеша показался, - молвил Ватута.

- Где? Какой из себя? - загорелся Василько. Наконец-то он увидит знаменитого богатыря и ратоборца, кой не единожды выручал ростовцев.

- Ничем особо Алеша не выделяется. И ростом не взял, и зычным голосом не владеет. Зато силен и крепок, как дубок… Вот тот, что в зеленом кафтане и шапке с алым верхом.

Разглядев на лодии боярина Ватуту и княжича, Алеша быстро спустился с лестницы и, взойдя на причал, поясно поклонился.

- Рад видеть тебя в добром здравии, княжич Василько Константинович, - ровным, твердым голосом произнес Алеша.

- И я тебя рад видеть, - молвил Василько, шагнув навстречу Поповичу. - Мне дядька о тебе рассказывал, как ты храбро ворогов бил. Мечом-де ты искусней всех владеешь. Научишь меня, Алеша?

- Да у тебя дядька - воин хоть куда, - поздоровавшись с Ватутой, произнес Алеша. Мне самому у твоего дядьки учиться надо. Не так ли, Еремей Глебович?

- Не скромничай, Александр Иванович… Все ли слава Богу у тебя, боярин?

Боярский чин Попович получил от великого князя Всеволода еще шесть лет назад, когда Алеше было восемнадцать. Перебравшись в Ростов, Алеша не остался в городе. После кончины Всеволода Третьего новый великий князь Владимирский, второй сын Всеволода - Юрий, не раз пытался завладеть непокорным Ростовом, и каждый раз в лютых сечах ему крепко мешал Александр Попович. Князь же Юрий был мстителен и коварен. Несколько раз он подсылал в Ростов своих людей, дабы убить или отравить «хороброго» ратоборца, но Алешу, знать, Бог берег. Вскоре он объехал окрест и надумал обособиться на крутояре реки Гда, где и поставил небольшую крепостицу. Константин Всеволодович не возражал.

Дождь кончился, когда еще лодия выходила из озера в реку. Ветер разогнал тучи, и вновь загуляло благодатное веселое солнце. От земли, как всегда после теплого дождичка, парило.

- Вот и опять погожий денек. Экая теплынь… Не дозволишь ли, княжич, мне искупаться? Большой любитель я в реке побарахтаться.

Василько вопросительно глянул на дядьку, а тот пожал плечами:

- Ты княжич, тебе и решать.

- А чего тут решать? Пусть купается.

Алеша вновь поясно поклонился княжичу.

- Я недолго, Василько Константинович. Не задержу.

Молодой боярин сбросил с себя кафтан, белую льняную рубаху, сафьяновые сапоги и бархатные порты, а затем, не смущаясь (девок-то нет), снял с себя и исподнее. Вот тогда-то и предстало перед всеми богатырское тело - литое, ядреное, с бугристыми мышцами. На левом плече виднелся зарубцевавшийся шрам от меча.

Алеша прямо с причала пружинисто нырнул в реку, малость поплавал и вышел на узкую песчаную отмель, над которой, чуть ли не козырьком, навис крутой берег.

Облачившись, Алеша спросил:

- Не изволишь ли, Василько Константинович, в моем тереме побывать?