Святая Русь

Но образованные круги и те полупросвещенные слои, которые вплотную примыкали к простому народу, желая быть его руководителями, все более обезверивались и обезбоживались. По преданию, привычке, иногда из приличия — известная часть общества еще по внешности оставалась в Церкви, посещала в большие праздники храмы, говела, даже не ела скоромного на страстной неделе. Но души их были не холодны и не горячи, а едва теплились и чадили. Протестантизм постепенно проник в ум верхних слоев русского общества, и православными они оставались часто более по названию.

Духовенство же исподволь, но неуклонно, под давлением нужды и сознания своей государственной отверженности все более уходило внутрь себя, становилось замкнутым сословием, оторванной от общей государственной жизни кастой, со всеми недостатками последней. Паства все более отходила от столь необходимого общения с пастырями и под конец соприкасалась с духовенством, лишь посещая богослужения и при исполнении ими служебных треб. Дошло до того, что на священника стали смотреть как на чиновника православного ведомства, выполняющего церковную службу, как на какого-то нотариуса, долженствующего свидетельствовать и записывать в церковные книги акты о совершенных таинствах или обрядах.

Глухими оставались эти руководящие круги к религиозным устремлениям, к пророчествам таких исключительных людей, как Хомяков, Тютчев, Гоголь, Достоевский, Константин Леонтьев. Не говорил душе их русский быт, так ярко изображенный Мельнико-вым-Печерским, Лесковым.

Мало кто подобно А. С. Грибоедову мог говорить: "В русской церкви я в отечестве, в России. Мы русские только в церкви, — а я хочу быть русским." Подвергался осмеянию за свою религиозность Гоголь, написавший удивительное по силе "Размышление о Божественной Литургии."

Ученые интеллигенты, собравшиеся в девятисотых годах в Штутгарте, с негодованием восставали против самой возможности прославления мощей преподобного Серафима в столь "просвещенный" век *. И им вторили десятки тысяч людей, считающих себя солью земли русской. Особою удалью считалось высмеять, унизить все церковное, часто же и национальное. Злобным шипением откликалась интеллигенция на святую деятельность столь почитавшегося народом о. Иоанна Кронштадтского.

Еще во время Отечественной войны 1812 года, когда Россия избавилась от нашествия двунадесяти языков, живы были заветы Суворова. Чудотворная икона Смоленской Божией Матери сопровождала войска, перед нею молились и Кутузов, и его воины перед Бородинской битвой. Памятником этой войны явился храм Христа Спасителя в Москве; с войной этой тесно связан и Казанский собор в Петрограде. Но уже во время Севастопольской кампании главнокомандующий светлейший князь Меньшиков кощунственно отказался встретить принесенную к вратам города чудотворную икону Касперовской Божией Матери. Он велел передать архиепископу Херсонскому Иннокентию, что тот "напрасно беспокоит Царицу Небесную — мы и без Нее обойдемся." Во время русско-японской войны 1904–1905 годов насмехались над молебнами и благословением войск иконами. В последнюю войну даже лица духовного звания, как протопресвитер Шавельский, не пожелали подобающе встретить привезенную 5 октября 1915 года в царскую ставку чудотворную икону Песчанской Божией Матери, заявив, что им "некогда" устраивать крестные ходы!

С насмешливой улыбкой взирали верхи общества на церковные устремления и молитвенную жажду обоих последних наших государей. В царской же семье, невидимыми духовными узами связанной с подлинным народом, жили еще, хотя временами и придавливаемые чуждыми, вросшимися в русскую жизнь влияниями, заветы Святой Руси.

Глубоко православным был убитый масонами император Павел I, память коего, как и царя Иоанна Грозного, доселе чтится народом, прибегающим к их молитвенному заступничеству в случаях страданий от вопиющих неправд. Император Павел Петрович (1796–1801 г.г.) отечески заботился о духовенстве, высказывая желание "чтобы более священство имело образ и состояние, важности сана своего соответственное"; им улучшено было положение белого духовенства. В его царствование причислен был к лику святых преподобный Феодосии Тотемский (+1568 г., 28 января (10 февраля). В 1800 г. по его повелению был восстановлен Спасо-Каменный монастырь, основанный в 1242 г. чудесно спасшимся от бури кн. Глебом Васильевичем Белозерским. Император Александр I (1801–1825 г.г.), долго ходивший по опасным путям, испробовавший яды — масонские и сектанские — нашел, наконец, в истинной свя-тоотеческой вере успокоение своей, подавленной событием 11 марта 1801 г. душе. И, по родному поверию, жизнь свою он закончил таинственно, покаянно под именем прославленного старца Феодора Кузьмина, умершего в 1874 году и похороненного в Томском Богородице-Алексеевском женском монастыре. В царствование Александра I прославлены были в 1804 году мощи святителя Иннокентия Иркутского.

Об этом несколько лет тому назад рассказывал в Берлине глава ордена софианцев протоиерей С. Булгаков в своем публичном докладе о мощах.