Святая сестра

То, что вы испытали вместе, было драгоценным, священным, святым.

Другой голос. Тоже ее. И тоже не ее.

Вырви его сердце!

Нона почувствовала, как ее клинки-дефекты ожили, и жидкая ярость заменила ее кровь. Ее глаза остановились на точке между лопатками Регола. Именно туда, как учила Сестра Сало, надо вонзать нож для лучшего эффекта. Она оторвала глаза от его спины. Взгляд на свои руки подтвердил ее опасения: обе были испачканы дьяволами ее собственного изготовления, извивающимися в сиянии корабль-сердца.

Она подавила испуганный смех. Чтобы пройти Дух-испытание Настоятельницы Колесо и принять черный цвет Святой Сестры, каждая послушница должна была рассказать о тринадцати методах очищения от дьявола и дать подробный отчет о том, как именно жертва должна быть предана смерти, и что именно надо сделать с ее трупом. Метод зависел от природы одержимости и от того, удалось ли изгнать дьявола из жертвы или нет. Она носила черное меньше недели, и вот она здесь, нечестивая и нечистая, пригодная только для убийства.

Нона! Новый голос оторвал ее от размышлений. Это был голос, который ей не принадлежал. Голос, который она знала. Срочность. Даже отчаяние. Нона! Где ты?

Нона позволила нить-связи взять ее. Все что угодно, лишь бы уйти от корабль-сердца. Она оставила для себя ровно столько, чтобы держаться прямо и передвигать ноги.

Чайник неслась по терракотовой поверхности, напрягая все силы. Впереди взвилось пламя, с ревом вырвавшееся из разрушенной крыши. Чайник промчалась по пылающему стропилу, слишком быстро, чтобы сгореть. Вырвавшись из огня, она побежала дальше с безрассудной скоростью. Яблоко нуждалась в ней. Она спрыгнула с одной черепичной крыши, пересекла широкую улицу и взобралась на крышу на противоположной стороне. Скорость хунска понесла ее вверх по скату, разбрасывая осколки черепицы. Она взобралась на гребень крыши, и перед ней открылась широкая Королевская дорога, забитая воинами Скифроула. Они стояли от одной стороны до другой, их ряды простирались на сотню ярдов к разрушенным стенам Истины и океану их соотечественников, все еще скопившихся за ними. Их яростные вопли сотрясали воздух, резонируя в груди Чайник, — нечеловеческий шум, пугающий, отчаянный, возбуждающий.

Императорские солдаты стояли стояли десятью плотными рядами, но стремительное наступление Скифроула изолировало отдельные очаги защитников. Одна из таких групп находилась прямо под ней, ярдах в двадцати от орды Скифроула, пойманная в ловушку у стены особняка какого-то лорда. Застрявшие защитники включали в себя пару десятков солдат империи и весь отряд Настоятельницы Колесо. Взгляд Чайник остановился на мелькнувших длинных рыжих волосах, хозяйка которых лежала на земле между Лини и Алатой, которые сражались как демоны, чтобы очистить пространство вокруг нее.

— Яблоко!

Не колеблясь, Чайник бросилась вниз по дальней стороне крыши и съехала вниз по водосточному желобу, волоча за собой тени. Падая, она выхватила меч и кинжал, погрузившись в этот миг глубже, чем может любой, кроме чисто-кровки хунска. Спуск Чайник превратился в летящий удар ногой, который сломал шею мужчине, и она повалила его на землю, перерезав горло скифроулцу слева и отрезав голову тому, кто был справа. Прежде, чем голова отскочила от груди к спине и упала на землю среди плотно сбившихся врагов, Чайник нанесла еще полдюжины ударов, и сердца шести врагов начали качать кровь из ран, которые должны были убить их. Она мельком увидела своих сестер, одно лицо, забрызганное кровью и искаженное яростью, другое — бледное и безмятежное. Кровью из раны на голове послушницы текла так сильно, что Чайник даже не могла ее узнать, но та все равно размахивала мечом. Нона знала, что Ара никогда не простит ее за то, что она оставила ее в монастыре, но часть ее радовалась, что подруги здесь нет и ей не придется смотреть, как она умирает.

Завернутая в скорость хунска, Чайник сделала шаг в сторону, уходя от ленивого удара ножом, сделала выпад и отклонилась от маха меча. Серия пинков и ударов отправила еще четверых сжимавших копья скифроулцев на землю. Чайник закружила вокруг себя тьму, одарила ее зубами и отравила страхом. Израненные невидимыми краями и наполненные ужасом, ближайшие из врагов бросились назад, расчищая пространство.

— Яблоко! — Чайник встала на колени рядом с Яблоко. Ряса монахини блестела над ребрами.

Яблоко потянулась к щеке Чайник окровавленными пальцами:

— Я знала, что ты придешь.

Руки Чайник были заняты тем, что рвали неподатливую ткань, обнажая рану. Удар копья, багровая дыра в бледной плоти Яблока. Дыра, которая пузырилась и засасывала. Ужас Чайник пронзил Нону с такой яростью, что она едва не упала обратно в свое тело в коридорах дворца. Серая Сестра не позволила ему отразиться на лице и работала спокойно, сохраняя периферийное восприятие битвы вокруг себя.

— Копье попало тебе в легкое. — Чайник отняла руку Яблоко от лица и приложила к ране. — Зажми ее, крепко!