Святая сила слова. Не предать родной язык

Получается, что пресловутая самоуверенность вовсе не так безобидна, как это может показаться на первый взгляд. Весьма интересное мнение по этому поводу встретилось автору у Г. К. Честертона в его «Ортодоксии»: «Однажды я гулял с преуспевающим издателем, и он произнёс фразу которую я часто слышал и раньше, – это, можно сказать, девиз современности. Я слышал её слишком часто – и вдруг увидел, что в ней нет смысла. Издатель сказал о ком-то: "Этот человек далеко пойдёт, он верит в себя…"Я спросил: "Знаете, где надо искать людей, больше всего верящих в себя? Могу вам сказать. Я знаю людей, которые верят в себя сильнее, чем Наполеон или Цезарь. Люди, действительно верящие в себя, сидят в сумасшедшем доме". Если вы обратитесь к своему деловому опыту, а не к уродливой индивидуалистической философии, вы поймёте, что вера в себя – обычный признак несостоятельности. Актёры, не умеющие играть, верят в себя; и банкроты. Было бы куда вернее сказать, что человек непременно провалится, если он верит в себя. Самоуверенность не просто грех, это слабость. Безусловная вера в себя – чувство истерическое и суеверное».

К слову, о вере. Как часто слышим мы в чей-то адрес, что он, дескать, неверный муж, а кто-то выбрал в этой жизни неверный путь. Если же вслушаться, то неверный муж – это, прежде, неверующий человек, живущий не по-христиански. Потому как если бы жил по-христиански, то хранил бы верность супруге своей, памятуя о том, что измена ей, прелюбодеяние, есть смертный грех. Верный же своей второй половине есть супруг благоверный. А вот избравший неверный путь есть также уклонившийся от спасительного пути, иначе грешник. Таким образом, быть верным – значит быть верующим во Христа! Не случайно в тексте Евангелия слова неверный и развращённый в речи Спасителя не просто соседствуют, но и звучат как суть синонимы: «о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» (Мф. 17, 17). Маленьких измен как таковых не бывает. И об этом убедительно свидетельствует Евангелие устами опять же Самого Христа: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом» (Лк. 16,10). Неудивительно поэтому, что некогда в языке нашем оба эти понятии обозначались одним словом.

В Евангелии от Иоанна повествуется о том, как апостол Фома отнёсся с недоверием к рассказам своих товарищей о том, что к ним приходил Воскресший Христос. И тогда Господь явился им вторично. «Когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст свой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (Ин. 20, 26–27). К слову, всегда болезненно отношусь к утвердившейся, увы, в обиходе традиции прибавлять к имени этого святого апостола обидную – если не оскорбительную – характеристику неверующий. Главное, что это позволяем себе мы, унылые и грешные, забывая о том, что этот ученик Христа окончил свою жизнь мученически: его, живого, подняли на пять копий язычники в Индии, куда он дошёл с благовестием. Это он-то неверующий?! И кто тогда мы?

Мне же хотелось сказать сейчас всё же о другом: читая это место в Евангелии, всякий раз содрогаюсь от мысли о том, что он всё-таки вложил перста в рёбра, в рану (!) своего Учителя. Какое несвоевременное послушание, Ему ведь больно!

«Устами нечестивых разрушается град»

Энергия слова