Святая - святым

      Стас довольно потер ладони и принялся ходить из угла в угол, прикидывая, на чем же все-таки можно еще заработать в деревне?

      Но придумать ничего не удалось. Дверь вскоре открылась. И, пропуская вперед себя невысокого, лысоватого человека в очках, в комнату вошел отец.

      Решив, что это очередной посетитель, Стас уже собрался идти во двор. Но следом за ними вошла мама, и оказалось, что это не пациент, а гость, которому, как принято в таких случаях, родители показывали дом.

      - Это у нас детская! – обвел рукой комнату отец и остановил указательный палец на сыне. – А это…

      - Уже догадался, её обитатель! – с улыбкой кивнул Стасу гость и спросил: - В седьмой класс перешел?

      - Да… - удивленно посмотрел на него Стас. Из-за его роста взрослые обычно считали, что он старше. - А как вы догадались?

      - Профессия у меня такая! – гость чуть внимательнее посмотрел на него и добавил. – Могу еще сказать, что учишься ты на четыре и пять. Всего две или три четверки!

      - Четыре! - поправил Стас. - Но откуда вы это…

      - Юрий Цезаревич – директор местной школы! – шепнула мама.

      - И у него очень богатый опыт! – добавил папа.

      «Вот это да! - с восторгом подумал Стас. Хоть это был директор не московской, а всего лишь деревенской школы, приятно было так запросто стоять рядом с человеком, перед которым дрожали все здешние мальчишки и девчонки. – Скажу Ваньке с Ленкой, что он у меня был – вот обзавидуются!..»

      - Да, - подтвердил гость. – Сам был когда-то здесь мальчишкой, а теперь вот почти уже тридцать лет директор! Не только руковожу, но и учу детей. Можно сказать, всю жизнь положил на то, чтобы они стали настоящими людьми. И есть чем похвастать! Среди моих питомцев – десятки инженеров, несколько ученых, два журналиста и даже один актер! Есть, конечно, досадные исключения, вроде Семенова или Будко… Но поверьте, таких единицы!

      - Будко… Будко, – знакомая фамилия… - задумался вслух отец.

      - Это муж Валентины, фельдшера в нашем медпункте! – подсказал директор. - Ну, у нее еще дети – Ваня с Леной. Шесть лет уже сидит за убийство сына губернатора и неизвестно, когда выйдет, и выйдет ли вообще! У них в семье это наследственно – бабку Валентины к расстрелу приговорили, покойную теперь Пелагею тоже следователь то и дело в город вызывал…

      Стас чуть не подпрыгнул от такой новости. Вот тебе и разведчик – Ванькин отец!

      «Тоже мне друг, не мог сразу правду сказать!» - даже обиделся он.

      Он хотел спросить Юрия Цезаревича, за что приговорили к расстрелу Ванину прабабушку. Но тот, осматривая стену, начал хвалить его:

      - Признаться, первый раз такое вижу. Ребята сейчас стенки боксерами, рокерами да идолами поп-музыки увешивают, а тут… Что, как папа, врачом решил стать? – с одобрением спросил он Стаса.

      - Почему? – не понял тот.

      - Портрет Гиппократа выше всех повесил!

      - Это не Гиппократ, это Деций! – буркнул Стас.

      - Да? - удивился директор.

      - Вон и подпись есть…

      - Верно! – прищурившись, прочитал имя императора директор. – То, что ты так хорошо знаешь историю древнего мира, да еще с ее традицией переименовывать памятники – просто выше всяких похвал! Это ведь уже из институтского курса! Правда, насколько я помню, у Деция борода была несколько короче... И лицо не греческое, а римское. Но меня сейчас интересует другое – почему именно он у тебя на самом почетном месте?

      - Так… читал о нем…- уклончиво ответил Стас. – Власть он имел!

      - Ага, понимаю! Значит, политиком мечтаешь стать?

      - Ну… а что тут плохого?

      - Нет, почему? А… еще и бизнесменом? – заметив курс валют, уточнил директор.

      - Он у нас о смысле жизни всерьез думает! – с гордостью пояснила мама.

      Директор с нескрываемым уважением посмотрел на неё, затем – как, наверное, на своих учеников во время экзамена, на Стаса:

      - Похвально, похвально! И что же?

      - Ищу! – уклончиво ответил Стас. Почему-то ему теперь не хотелось говорить об этом вслух. То, что велел отец, выполняя свой родительский долг, неожиданно для него самого вдруг превратилось в самое важное и главное.

      Но директор не отставал:

      - И к какому же выводу ты пришел? – допытывался он. - Неужели к тому, что главное в жизни это? – Юрий Цезаревич пренебрежительно кивнул на «Деция» и вырезку с курсом валют.

      - А почему бы и нет? – с вызовом осведомился Стас.

      - Нет, всё это, конечно, хорошо, но… - директор сделал значительное лицо. – Не вечно! Разве ты не подумал, что всё это когда-то пройдет? И деньги, и власть, и вообще всё, что мы видим вокруг… В детстве у меня был друг, Васька Голубев… Так мы с ним однажды даже до драки поспорили, существует ли на земле хоть одна вещь, которая будет вечно! И, помнится, никто не победил. А сейчас бы я сказал, что такая вещь, которая, кстати, напрямую связана со смыслом жизни, есть! И это что?..

      - Что? – всем телом подаваясь вперед, эхом повторил Стас.

      - Слава или просто добрая память! Представь себе, человека давно уже нет, а он – живет!

      - Как это?