Святейший Патриарх Алексий II: Беседы о Церкви в мире

В тех же записках владыка вспоминал, что за год до своей епископской хиротонии были прекращены крестный ход и ночное богослужение на Пасху из-за хулиганских выходок в Таллинском соборе. На второй год своего епископского служения владыка Алексий решил возобновить пасхальные ночные богослужения, на которые собирались многие верующие. С тех пор они совершались регулярно, и более не происходило ни одного случая хулиганства. Эти и другие факты, зафиксированные в заметках епископа, свидетельствуют об активном участии верующих во всех приходах, и, конечно, достижению этого результата способствовало прекрасное знание эстонского языка, на котором проповедовал митрополит Алексий.

Первые годы епископского служения будущего Патриарха совпали с периодом хрущевских гонений, которые достигли своего пика. Молодой епископ потратил много сил на сопротивление агрессии коммунистического государства для сохранения святынь православия. «Одному Богу известно, сколько каждому из оставшихся в Советском Союзе, а не уехавших за рубеж священнослужителей пришлось пережить, – вспоминал Патриарх. – В настоящее время, конечно, ситуация другая. Но и сегодня наша Церковь имеет врагов, как это ни странно. Тогда враг Церкви – только один, и он известен, а теперь в нашем современном мире, со всеми его социальными, политическими, национальными проблемами Русская Православная Церковь имеет многочисленных врагов».

Патриархи Пимен, Алексий II вместе с другими епископами относятся частью историков к категории клириков Русской Православной Церкви, которые словом и делом утверждали не только лояльность, но и патриотизм по отношению к коммунистическому обществу. Однако в свете изучения исторической, политической и социальной ткани эпохи, в которой действовали представители Русской Православной Церкви, становится ясно, насколько в то время было абсолютно необходимо демонстрировать дисциплину и соответствие программной линии Советской власти. Только это представляло единственную возможность для епископа Русской Православной Церкви выделить себе среди жестких механизмов контроля Советской власти пространство, пусть и крохотное, но столь необходимое для деятельности и выживания Церкви. В Советском Союзе жестокость системы не могла признаваться никаким образом, ни публичным, ни частным. Это показывает тот факт, что в период с 1917 по 1941 год почти все православное духовенство было уничтожено, а его немногие выжившие представители были подвергнуты арестам и заключению в концентрационных лагерях.

Итальянский дипломат Пьетро Куарони, специалист по российским вопросам, еще в 50-е годы XX столетия справедливо заметил: «…Политика Патриархов Сергия и Алексия I была уникальной для Советского государства, так как поддерживала идеологию, отличную от официальной… Православная Церковь в России представляет собой не безучастную потенциальную силу. Революционная буря перевернула Церковь и духовенство, но также и очистила их. Кто имел мужество оставаться и быть священником в течение всех этих лет гонений и страданий, является по-настоящему верующим человеком. Остались немногие, но те, которые остались, – это святые, фанатики. Их руководители, помимо этого, являются людьми умными, культурными, подготовленными и движимыми твердым стремлением к действию. Они готовы трудиться не только с помощью словесной проповеди, но и примером собственной жизни в бедности, самоотверженности и жертвенности. Этот нравственный огонь, как противовес растущей бюрократизации коммунистического аппарата, является действительно подлинной силой. В глубине русской души остается, как полагают многие, искра прежней духовной тенденции, и я уверен, что в конце концов мы должны стать свидетелями возрождения религиозного духа в этой стране… Патриарх Алексий I и его сотрудники являются людьми умными, закаленными гонениями, тюрьмами и пережитой нищетой. Чудесным образом у них появилось поле для религиозной деятельности, хотя и скромное, но которое казалось немыслимым несколько лет назад. И они, движимые глубокой религиозной убежденностью, вовсе не собираются рисковать пространством, полученным в гладиаторских противостояниях, при подчеркнутой независимости по отношению к государственной власти. Эти противостояния могли бы действительно показаться интересными для сцены, но их результат, при общей атмосфере, не был бы иным, кроме негативного». Если эти наблюдения были справедливыми в конце 1940-х и 1950-е годы – время передышки для Русской Православной Церкви, по причине нормализовавшихся отношений с Советским правительством, то поведение, лишенное «гладиаторских противостояний», стало абсолютно необходимым в годы разгара антирелигиозной борьбы, когда пришлось действовать будущему Патриарху Алексию II.