Святилище

Маргарита успокоилась, ушла в себя, как проделывала множество раз до того. Она очистила сознание, стерла его образ. Даже сейчас сильнее всех других чувств в ней был стыд за радостную вспышку, когда она увидела его у дверей и впустила в квартиру.

Секс и насилие, жестокость — старые союзники. Сколько раз она это видела. На баррикадах Коммуны, на темных улицах, под внешним лоском модных салонов, куда ее нередко теперь приглашали. Так часто мужчин влечет ненависть, а не желание. Маргарита умела этим пользоваться. Она использовала свою внешность, свое обаяние, ради того, чтобы ее дочери никогда не пришлось вести такую жизнь, какой жила мать.

— Где Верньер?

Он развязал ее и стащил с кресла на пол.

— Где Верньер?

— Я не…

Прижав ее к ковру, он снова ударил. И еще. Он требовал ответа:

— Где твой сын?

Теряя сознание, Маргарита успела подумать о том, как защитить детей. Не выдать их этому человеку. Надо бросить ему хоть что-то.

— Руан, — солгала она окровавленными губами. — Они уехали в Руан.

Глава 22

Ренн-ле-Бен

К четверти пятого, налюбовавшись скромными красотами Куизы, Леони с Анатолем стояли на площадке перед вокзалом, ожидая, пока возчик загрузит багаж в почтовую карету. В Каркассоне Леони успела заметить общественные экипажи с кожаными сиденьями и открытым верхом, вроде ландо, курсировавшие по авеню дю Буа де Болонь, здесь же им подали вполне сельский транспорт. Больше всего он напоминал обычную фермерскую телегу, с рядами деревянных скамей, поставленных по бокам, раскрашенную в красный цвет. Подушек нет, борта открыты, от солнца защищает кусок темного полотна на тонких железных стойках. Две серые лошади в нарядных шапочках с оборками над глазами — защита от мух.

Кроме них, пассажиров было немного: пожилой муж с довольно молодой женой из Тулузы и две похожие на птичек пожилые сестрицы, щебетавшие между собой из-под полей шляп.

Леони с радостью увидела, что к карете приближается их обеденный собеседник доктор Габиньо. Как ни досадно, мэтр Фромиляж ни на шаг не отпускал его от себя. Каждые несколько минут он вытаскивал из жилетного кармана часы на цепочке и постукивал по стеклу, словно проверяя, не остановились ли стрелки, после чего убирал часы обратно.

— Сразу видно, человека ждет срочное дело, — шепнул сестре Анатоль. — Он, того гляди, сам впряжется в оглобли.

Как только все уселись, кучер взгромоздился на свое место. Под ним скопилась целая пирамида чемоданов и саквояжей, так что ему пришлось широко расставить ноги. С высоты пирамиды он посматривал на часы на башне вокзала. Ровно в половину он щелкнул кнутом, и экипаж тронулся с места.

Не прошло и минуты, как они выехали на открытую дорогу, уходящую от Куизы на запад. Путь лежал по речной долине между высоких холмов. Снежная зима и дождливая весна, истерзавшие большую часть Франции, превратили эти места в сад Эдема. Пастбища, обычно выжженные солнцем, покрывала пышная, зеленая, сочная трава, на склонах холмов зеленели горные дубы и ели, лещина, средиземноморские каштаны и буки. На отдаленной вершине Леони заметила руины замка. Старый деревянный указатель на краю дороги сообщал название — деревня Кустосса.

Габиньо сидел рядом с Анатолем и показывал местные достопримечательности. Леони за громким треском колес и звоном упряжи улавливала только обрывки разговора.

— А там? — спросил Анатоль.

Леони взглянула, куда указывал пальцем брат. Высоко над дорогой, справа, на скалистом выступе, в знойном мареве с трудом удалось различить крошечную горную деревушку — домики, прилепившиеся к обрыву.

— Ренн-ле-Шато, — ответил доктор. — Вы не поверите, но когда-то это была визиготская столица земель Реде.

— Что же привело ее к такому упадку?

— Карл Великий, Крестовые походы против альбигойцев, испанские бандиты, беспощадный и неукротимый ход истории. Теперь это лишь забытая горная деревушка, почти не заметная в тени Ренн-ле-Бен. — Он помолчал. — Говорят, здешний кюре много делает для прихожан. Любопытный человек.

Анатоль нагнулся, чтобы лучше слышать.

— Чем же?

— Он эрудит, откровенно честолюбив и сильная личность. В наших местах все гадают, что заставило его остаться так близко к дому и похоронить себя в этом бедном приходе.

— Возможно, он верит, что здесь принесет больше пользы?

— В деревне его любят, нечего и говорить. Он делает много добра.

— Практических дел или речь только о духовной помощи?

— И то, и другое. К примеру, церковь Святой Марии Магдалины к его приезду лежала в развалинах. Дождь лил сквозь крышу, а внутри поселились мыши, птицы да дикие коты. Но летом 1886 года мэрия выделила ему две тысячи пятьсот франков для начала реставрационных работ, в частности на замену старого алтаря.

Анатоль вздернул бровь.

— Значительная сумма.

Доктор кивнул.

— До меня слухи доходят стороной. Кюре — весьма просвещенный человек. Говорят, обнаружилось немало ценных археологических находок, что, разумеется, весьма заинтересовало вашего дядю.

— Например?