Читаем Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении полностью

Подвиги древних святых отцов являлись примером для подражания многим пастырям Русской Православной Церкви, в особенности священноинокам — устроителям отечественного монашества. Но русские священноиноки смягчили суровые формы аскезы Востока, сделали идеал святости доступным для всех ищущих спасения. Аскеза русских пастырей состояла не в умерщвлении тела, а в воздержании, в непрестанном подвиге молитвы, поста и физического труда. Они внесли и другие черты, свойственные отечественному пастырству: милосердие, жертвенную любовь к людям, благотворительность, странноприимство, любовь к природе, к ее красоте. Они проникались блаженным состоянием, когда созерцали благодатный Божий мир. Смирением, кротостью, терпением, любовью они старались подражать Пастыреначальнику — Господу нашему Иисусу Христу. Их воздействие на христианские души осуществлялось не столько через слово, сколько через дела святой жизни. Подвиг их был направлен на созидание Царства Божия внутри христианской души.

Русское монашество не избегало общественной жизни, как это было в Египте первых веков христианства; ему не были присущи и формы активного вмешательства в жизнь государства, какие мы наблюдаем в монашеских орденах средневекового Запада.

Промысл Божий» определил место русскому монашеству как особо религиозной, культурной и в какой-то мере экономической силы в жизни государства. Не только монастыри как общины, но и уединенные отшельники в своем подвиге сохранили органическую связь с народом, с окружающим миром, от которого они хотя и уходили, но и в уединении особым образом продолжали служить ему.

Вместе с христианством Русь получила письменность и доступ к достижениям мировой культуры. На Руси появились литературные произведения, созданные в Византии, Палестине, Сирии, Египте. В этих условиях решающую роль должны были сьпрать школы как средство широкого распространения просвещения. Учителями в новых школах были духовные лица.

Значительно место монастырей в просвещении славян. В крупных обителях на Руси в третьей четверти XI века образование поднялось до уровня Западной Европы.

Великий поэт Русской земли Александр Сергеевич Пушкин признавал: «Монахам мы обязаны нашей историей, следовательно, и просвещением» [2].

Монастыри воспитывали в своих стенах великих ратоборцев благовествования Христова, которые своею самоотверженною миссионерскою проповедью и бескорыстными трудами возделывали и приумножали благочестие на Православной Руси.

Используя богатый опыт православного восточного монашества, русское иночество явило немало своих великих подвижников. Первые среди них — преподобные Антоний и Феодосий, Киево–Печерские чудотворцы. Они воспитали целый сонм угодников Божиих и явились основоположниками самобытного русского иночества. Киево–Печерский монастырь долгое время оставался духовной школой в Русской Церкви.

В XIV веке в пределах Московского княжества просиял великий авва Сергий Радонежский. Им была основана Троице–Сергиева обитель. Преподобный Сергий был заступником и молитвенником за всю Русскую землю, чудотворцем при жизни и великим ходатаем пред Богом за российскую паству по смерти. Ученики преподобного Сергия шли во все концы Русской земли, насаждая благочестие, воплощая заветы своего учителя, перенимая уклад его обители. Им Русь обязана освоением северных земель и распространением там духовной культуры.

В XV веке в России просияли преподобные Нил Сорский и Иосиф Волоцкий.

Преподобный Нил Сорский принадлежит к числу замечательнейших отцов Русской Церкви. Это был великий пастырь, учитель скитской простоты и созерцательной жизни. Он положил начало скитскому житию, возвысил его и дал ему правильное направление. Творения преподобного Нила еще при его жизни распространялись во множестве списков, находя усердных читателей и последователей.

Преподобный Иосиф Волоцкий явился на Руси строителем общежительного монашеского жития, выдающимся церковным деятелем и богословом. Он был велик также в общественном служении русскому народу и прославился как великий благотворитель во время стихийных бедствий и неурожаев на Руси.

После продолжительного периода ослабления иноческой жизни в XVII-XVIII веках начинается ее возрождение, тесно связанное с именем преподобного Паисия Величковского.

Преподобный Паисий оказал сильное влияние на русское монашество введением и широкой постановкой духовного руководства монахов, так называемого старчества. Он во всей полноте открыл русскому иночеству учение древних святых отцов, восстановил и своим личным примером запечатлел его в умах и сердцах современников.

Великого праведника земли Русской второй половины XVIII — начала XIX века, преподобного Серафима Саровского, еще при жизни почитали святым. Он был отшельником, столпником, затворником и подлинным старцем. Паствой его были многочисленные русские христиане. К нему шли за духовной помощью и утешением тысячи православных людей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное