Святитель Григорий Богослов. Книга 2. Стихотворения. Письма. Завещание

110. Коню любезен конь, оленю – олень, скворцу – скворец, чистому же дорог чистый. Но, впрочем, ты бегай злонамеренного советника, чтобы он при всем твоем благоразумии не обманул тебя. Он всего более враждует против мудрых, часто и доброе обращает во зло даже добрым. 115. Ныне он свет, а после окажется тьмой. Внутри смерть, а сверху снедь. Привлекает сладостью и губит скрытым ядом. Не редко сводит он между собой людей близких по духу, приходит к ним в светлом образе, прикрывается честным наименованием христианской любви, а потом 120. в сблизившихся изменяет сердечную любовь в плотскую и возжигает пламень или оставляет жалкие следы пламени. А если не останется в тебе и следов пламени, то всего скорее нанесешь удар тем, которые смотрят со стороны. Но и все мы готовы на грех; поток сам льется по склону.

125. Но дом, одежда, стол, немощи довели тебя до этого позора, заставили избрать помощника дряхлой старости. Ты променяла золото на медь, если вместо светлой жизни приобрела малое и неприличное утешение. Если дашь мне кучи золота и янтаря, 130. зеленеющие поля, тучные стада, великолепный дом и Алкиноеву трапезу, если вместо настоящей жизни дашь другую нестареющуюся, и тогда не соглашусь жить гнусно и чрез это лишиться Христа.

Пусть у меня хлеб в скудость и вода – редкий напиток; 135. пусть меня, как древле Адама и Еву, покрывают смоковные листья (Быт. 3:7) и домом мне служит расселина в камне или дупло в буке; жизнь моя проста и не лучше звериной; или, обременяя землю, как нищий и новый Лазарь, брошенный у ворот горделивца (Лк. 16:20), 140. влачу жалкую жизнь и болезненное тело; все это ныне, а там – пропасть и грозное воздаяние за все здешние наслаждения. У тебя пресыщение, а у меня скорбь кратковременны, и потом все забыто. За гробом все станем одно, все – один прах. Там одно место рабам и царям, 145. никому нет преимущества в преисподней. Поэтому и благами настоящими не пленяйся, и скорбями здешней жизни не слишком занимай мысли. Вместе с наслаждениями оставишь и все скорби, и притом в скором времени. Ибо что продолжительно в однодневной жизни?

Ты здесь странник и пришлец (Пс. 38:13), пресмыкающийся по чуждой тебе земле. 150. Отсюда восставит тебя Бог в отечество твое. Подвиги твои не долговременны, а награда выше трудов.

И ты, мудрый советник Ионадав, убеждая любезных детей насладиться высочайшим для людей счастьем, предложил им такой закон и такое слово: «Вот, дети мои, 155. получите от отца богатство, какого и мне не дал любезный отец, какого и всякому другому сыну не доставалось от отца; получите богатство всегда постоянно сохраняющееся. Не стройте для [телесных] членов своих ограниченного местом дома, не возделывайте земли. Что вам пользы от винограда? Живите в шатрах; а пьянящего и сладкого пития никогда, дети, 160. никогда не вливайте в свою гортань. Живите для Бога и богатство свое полагайте в едином присноживущем Боге, Который всегда Сам Себе равен и ничем не возмущаем». Так говорил отец, и дети исполнили его заповедь (Иер. 35:6–7).

165. А я знаю народ, вводимый в землю обетования. Впереди шел столп огненный и облачный и влек его за собой по незнакомой пустыне. Mope расступалось пред ним, небо давало ему пищу, камень извел из себя воду, широко текущая река отступила назад, солнце замедлило бег своей колесницы; 170. некто, простертыми руками назнаменуя крест, воздвиг победный памятник, а вера связала острия мечей (Исх. 17:9-13).

А Илия был питаем воронами и престарелую сидонскую вдовицу напитал немногими каплями жизни, потому что в малом сосуде не оскудевала мука 175. и глиняный сосуд всегда источал влажный елей в таком же количестве, в каком почерпали руки страннолюбивой вдовицы (3 Цар. 17:16).

Еврейские юноши, желая свойственной им пищи, чтобы не оскверняться трапезой царя, с радостью взошли в ассирийский пламень и, 180. в нем прохладившись (Дан. 3:50), возвратились в свои дома.

Даниил, брошенный на снедение ярым львам, когда распростер свои руки, не львов напитал, но сам от пророка приял в руки богопосланную пищу (Дан. 14:37).

Божественного Иону из внутренностей своих изблевал 185. морской зверь (Иона. 2:11), три дня (какое великое чудо!) держав его в утробе, потому что пророка даже и в китовой утробе сопровождала вера.

Иоанну служили пищей акриды и дикие соты, одеждой – волосы высоковыйных верблюдов, кровом – широкое небо и пустынным ложем – земля (Мф. 3:4).

190. Кто спас Феклу [42] среди огня? Кто связал неукротимую силу кровожадных зверей? Какое великое чудо! Девство усыпило зверей, и они не дерзнули своими зубами осквернить чистое девственное тело.