По рассказам монахинь — духовных чад святителя Нектария, осматривая монастырь, святой подвижник обнаружил в одной из разрушенных келий пожилую женщину, ухаживавшую за храмом. Войдя в келию, Нектарий повесил на гвоздь свою рясу и облегченно вздохнул. Старушка сказала ему, что видела его во сне именно таким, каким он явился ей в момент, когда вешал рясу на гвоздь. Она слышала во сне голос, возвестивший ей: “Он — восстановитель монастыря”. Святитель усмотрел в этом действие Божественного Промысла, особенно — когда узнал из уст той же женщины, что в другой раз, когда она копала яму, желая посадить сосну неподалеку от другой старой сосны, то не-ожиданно раздался голос, повелевавший ей оставить между двумя деревьями свободное место для могилы. Старец был погребен именно между этими двумя деревьями и ныне на этом месте возвышается его гробница.
Одна афинянка, приятельница будущих инокинь, хорошо знавшая о запущенном состоянии монастыря, не советовала им там обосновываться. Дважды она специально приходила туда, чтобы убедиться в своей правоте. После второго посещения обители она вновь отговаривала инокинь. Во сне ей явилась некая монахиня аскетического вида, одетая во власяницу, и сказала ей: “Монастыря не будет? Нет, он будет, будет...” Затем, утвердительно кивая головой, подошла к ней и показала ей монастырь таким, каким он должен был быть в отреставрированном виде, и церковь в ее нынешнем состоянии.
По преданию, древний монастырь был основан епископом по имени Григорий. Нередко он являлся в бедных одеждах и в запущенном по образу монастыря виде, стоящим над тем местом, где были сложены косточки и лоскутки церковных облачений, найденные при вскрытии церковного фундамента.
На собственные скудные средства и на пожертвования благотворителей, Нектарий приобрел развалины старого монастыря. Он восстановил и расширил храм, возродил обитель буквально из руин и посвятил его Святой Троице. Были установлены две мраморные плиты. На одной из них, укрепленной на стене церковного притвора, было написано:
“Нектарий, Митрополит Пентапольский, воздвиг сей храм в вечную славу Триединого Бога. Первый камень был заложен 1 января 1906 г., а 2 июня 1908 г. храм был открыт”.
На другой плите, помещенной на наружной монастырской стене над входными воротами, можно прочесть:
“Служитель Божий и епископ Пентапольский, смиренный Нектарий, с помощью Божией воздвиг сей монастырь святых инокинь, предавших себя поклонению истинному Триединому Богу, Творцу Вселенной. Строительство было начато в 1904 г. и закончено в 1914 г.”
Этими посвящениями святитель Нектарий проявил себя великим богословом, что ставил в центр своей веры, своей мысли и своей жизни Тайну христианского Откровения — Святую Троицу.
“Инокини, — подчеркивает он в своем завещании, — должны быть образцом благочестия и совершенства. Они должны превратить монастырь в духовный маяк, в проводник мудрости и целомудрия...” Задолго до окончательного переселения на Эгину, Святитель направил в обитель нескольких своих духовных дочерей для того, чтобы заложить в ней начала монашеской жизни. Слепая Акакия и Касиния составили первоначальный костяк общины. Затем к ним присоединились и другие.
Долгая и оживленная переписка соединяла оставшегося в Афинах духовника с его дочерьми, ставшими послушницами в монашеском делании. Ничего не давалось Святителю без труда. Велика была его ответственность перед Богом, Церковью и духовными чадами. Велики были и испытания, выпавшие на его долю. Впрочем, испытания — это хлеб насущный для того, кто следует за Христом. Часто можно было слышать из уст Святителя: “Иисусе, Избавителю мой, помолись за меня”. Иной раз, когда враг нашего спасения направлял в него свои отравленные стрелы, он, перебирая четки, шептал: