Святитель Нектарий Эгинский. Жизнеописание

По приходе в монастырь он, помолившись, попросил встречи с отцом Нектарием. Монахини указали ему на могилу, и Иоанн, несколько удивленный, понял, что речь шла о святом, а не о живом священнике. В тот же вечер он уехал с Эгины и вернулся в Фалеру. Сразу же отправившись к той женщине, он, желая испытать ее или подразнить, сказал ей:

— Напрасно я съездил на Эгину. Я не встретил там никакого отца Нектария.

— Этого не может быть, — возразила женщина, — Когда вы туда отправились, я как-то прилегла после обеда, и мне снова явился этот монах. Он сказал:

— Иоанн сделался белым, как полотно, и в страхе воскликнул: “Я ехал на встречу со священником, а обнаружил там святого”.

Излишне рассказывать, что женщина была избавлена от неприятностей, как и обещал ей Святитель. Суд не состоялся, так как ее недруги без всякой видимой причины забрали свою жалобу обратно”.

Еще накануне кончины Святителя из Афин пришла телеграмма об улучшении состояния его здоровья. Эта телеграмма обрадовала монахинь, прочитавших ее в монастырском дворе. Слепая Ксения подошла к ним и спросила о причине их радости.

— Нашему отцу стало лучше, — сказали они.

— Нет, — ответила Ксения. — наш отец скончался. Я только что встретила его во дворе. Он сказал мне: “Я пришел поприветствовать вас, ибо я ухожу. Радуйтесь!”

Через несколько часов после этого явления пришла новая телеграмма, сообщавшая о том, что земные дни Святителя завершились.

Спешно вырытая могила однажды обвалилась со стороны ног. Монахини решили соорудить новую усыпальницу из мрамора. Для этого необходимо было эксгумировать тело. Но игумения Ксении никак не могла на это решиться: “Запах разложения распространится по всей округе, — говорила она, — лучше еще немного подождать”.

Тогда епископ Пентапольский явился одной из монахинь во сне и сказал:

— Как ты поживаешь?

— Хорошо, — ответила она. — Твоими молитвами.

— Наклони голову, я благословлю тебя.

Он благословил ее по своему обыкновению трижды и добавил:

— Понюхай меня и скажи, пахну ли я?

Монахиня ответила, что не чувствует никакого запаха. Тогда он отчетливо произнес:

— Дурно ли я пахну?

— Но кто говорит, что ты дурно пахнешь?

— Так думает Ксения.

— Какая Ксения?

— Ксения, игумения. Посмотри на меня, чего у меня не достает?

И он показал ей свои руки, ноги, спину и добавил:

— Разве я не цел?

— Конечно, совсем цел, — ответила монахиня.

Тогда могила была вскрыта, и тело было обнаружено нетленным.

“Не помню точно когда, — рассказывает доктор Г. Х., — но было это вечером. Я возвращался из Мезагрона, куда ездил навестить больного. Застигнутый грозой, я был вынужден попросить убежища в Свято-Троицком монастыре. Инокини монастыря, известные своим гостеприимством, позаботились обо мне и предоставили кров и пищу. Перед сном я счел своим долгом пойти поклониться могиле Святителя. Одна из сестер, вооружившись фонарем, проводила меня...

Не посчитавшись с монастырскими правилами и несмотря на протесты инокини, я потянул на себя изо всех сил мраморную могильную плиту и, охваченный волнением, увидел перед собой лицо, скрытое покровом. В тот же момент я почувствовал необыкновенное благоухание и увидел поразительное зрелище...

Я проделал все это, движимый не только человеческим любопытством, но и чисто научным интересом, так как все, что мне пришлось слышать, противоречило тому, чему меня учили в университете.

Поэтому я могу с полным знанием дела утверждать, и как простой смертный и как человек науки, что я столкнулся с удивительным фактом: я увидел Святителя, которого хорошо знал в прошлом, как бы спящим. Лицо его не подверглось изменениям, как и его редкостная борода. Я мог констатировать, что тело не распространяло никакого зловония, не отличалось никаким трупным окоченением. Я даже вырвал из бороды один волосок. Я трогал тело, на котором оставалась одна лишь кожа.

Когда я узнал во время первой эксгумации, что тело оказалось нетленным, я приписал это обстоятельство особым геологическим условиям. Но с тех пор прошло три года и тело было перемещено. По этому поводу наука не может дать никаких объяс-нений.

— Не думайте, — добавляет доктор, — что я какой-нибудь ханжа и фантазер. То, о чем я поведал, есть самая настоящая реальность...”

Тело было извлечено, перенесено в келию Святителя, где находилось в течение сорока восьми часов, в течение которых готовилась новая могила. Оно было гибким и полностью сохраняло эластичность. Лишь одежда оказалась истлевшей в пыль. Монахини облачили его в новые одежды.

На могильной плите выгравировали следующую эпитафию:

“Прохожий, взгляни на гробницу благочестивого Владыки Пентапольского, Нектария Кефала.

Вся его жизнь прошла в благочестии, добродетели и проповеди слова Божиего.

Он оставил великую печаль и горе в душах людей богобоязненных”.