Святитель Спиридон Тримифунтский

Трифиллий тем временем был крайне поражен всей царской пышностью, красотой дворца, множеством вельмож перед царем, сидящим на троне, и искусной службой слуг, одетых в светлые одежды. Спиридон, заметив это, сказал ему: «Чему ты так дивишься, брат? Неужели царское величие и слава делают царя более праведным, чем другие? Разве царь не умирает так же, как и последний нищий, и не предается погребению? Разве он не предстанет одинаково с другими на Страшном Суде? Зачем то, что разрушается, ты предпочитаешь неизменному и дивишься ничтожеству? Прежде всего следует искать того, что невещественно и вечно, и любить нетленную небесную славу» [15, с. 26].

Много поучал преподобный и самого царя, чтобы памятовал о благодеянии Божием и сам был бы благ к подданным, милосерд к согрешающим, благосклонен к умоляющим о чем-либо, щедр к просящим и всем был бы отцом – любящим и добрым; ибо кто царствует не так, тот должен быть назван не царем, а скорее мучителем. В заключение святой заповедал царю строго держать и хранить правила благочестия, отнюдь не принимая ничего противного Церкви Божией.

Царь хотел отблагодарить святого за свое исцеление по его молитвам и предлагал ему множество золота, но он отказывался принять, говоря: «Нехорошо, царь, платить ненавистью за любовь, ибо то, что я сделал для тебя, есть любовь: в самом деле, оставить дом, переплыть такое пространство морем, перенести жестокие холода и ветры – разве это не любовь? И за всё это мне взять в отплату золото, которое есть причина всякого зла и так легко губит всякую правду?» [там же, с. 27] Только самые усиленные просьбы царя убедили святителя принять в дар золото. Но, едва покинув дворец, он раздал все деньги нуждающимся. Кроме того, согласно увещаниям святого, император Констанций освободил от податей священников, диаконов, всех клириков и служителей церковных, рассудив, что неприлично служителям Царя Бессмертного платить дань царю смертному.

Расставшись с царем и возвращаясь к себе, святой был принят на дороге одним странноприимцем в дом. Здесь к нему пришла одна женщина-язычница, не умевшая говорить погречески. Она принесла на руках своего мертвого сына и, горько плача, положила его у ног святого. Никто не знал ее языка, но самые слезы ее ясно свидетельствовали о том, что она умоляет святого воскресить ее мертвого ребенка. Но святой, избегая тщетной славы, сначала отказывался совершить это чудо; и все-таки, по своему милосердию, был побежден горькими рыданиями матери и спросил своего диакона Артемидота: «Что нам делать с этим мертвым ребенком?» На это диакон честно ответил: «Призови Живодавца Христа. Ведь ты, честный отче, знаешь способ, которым можно вылечить не только императоров, но и всех людей, в особенности же бедных и неимущих; и, возможно, миловать бедных – то еще большее дело. Ведь я знаю, богочестивый отче, как действуют в тебе божественные дарования, и знаком с их силой. Поэтому молю тебя: призови Владыку Христа, Который воскресил из мертвых и дочь начальника синагоги, сказав: «Талифа куми» (Мк. 5: 41), ибо и ныне с тобой Тот, Кто радостно исполняет твои желания» [16, с. 159]. Еще более побуждаемый этим добрым советом к милосердию, святитель прослезился и, преклонив колена, обратился к Господу с теплою молитвою. И Господь услышал молитву Спиридона – младенец тут же ожил. Мать, потрясенная этим чудом, упала замертво: не только сильная болезнь и сердечная печаль умерщвляют человека, но иногда то же самое производит и чрезмерная радость. Тогда святой Спиридон опять спросил диакона: «Что нам делать, возлюбленный служитель Христов? Ведь, действительно, силой и милостью Христовой ребенок воскрес, но пришла к нам другая беда, так как его мать от радости о воскрешении своего ребенка умерла. Что нам теперь делать, брат?» Диакон повторил свой прежний совет, и святой опять прибег к молитве. Затем он сказал умершей, лежавшей на земле: «Сын Бога Живого, Единородное Слово Отчее, Господи Иисусе Христе, воскреси эту женщину» [там же, с. 161]. И женщина встала, как бы пробудившись от сна, и взяла своего живого сына на руки. Святой запретил женщине и всем присутствовавшим там рассказывать о чуде кому бы то ни было. Но диакон Артемидот, после кончины святого не желая умолчать о величии и силе Божиих, явленных чрез великого угодника Божия Спиридона, поведал верующим обо всем происшедшем.