Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении

Также болезненно переживал святитель Тихон нежелание исправляться или же непокорность своих духовных чад. Если он сталкивался с этим во время своей поездки к знакомым, то после возвращения остро переживал случившееся, обдумывал все и слышанное и сказанное. В такие минуты он сожалел о своем выезде и признавался келейным, что возвратился не таким, каким был в уединении [409]. Если в этот период кто-либо из духовных детей или друзей приглашал святителя в гости и присылал за ним лошадей, то он после долгих раздумий и колебаний часто отказывался и отсылал лошадей обратно [410]. При всей своей ревностной деятельности на пользу ближним святитель Тихон старался сохранить мир в своей душе и предпочитал уединение иноческой жизни выездам из монастыря, во время которых этот мир невольно нарушался. Таким колебаниям старец-святитель все больше подвергался в конце своей жизни, когда чувствовал приближение конца своего земного пути. Он все чаще возводил свой взор к Богу и восклицал: “Ничего я не хочу и не желаю на земли, кроме Тебе, единого… Иисусе Христе, Боже мой!” [411] Он желал, говоря словами Апостола, “разрешится и со Христом быти” (Флп. 1, 23). “О, когда прииду и явлюся лицу Божию!” [412] И это желанное для него время было уже близко.

5. Последние годы жизни и кончина

Все более и более возвышаясь духовно, святитель с каждым днем слабел телесно. К нему снова возвратились те болезни, которые в свое время вынудили его уйти на покой; нервные припадки, бессонница, дрожание конечностей. Чувствуя приближение смерти, святитель Тихон стал еще более внимательно относиться к самому себе, готовясь к той минуте, когда должен будет предстать пред Судьей и Господом. И в конце своей жизни он предался совершенному уединению, безмолвию и самоуглублению.

В затвор святой подвижник полностью удалился 25 декабря 1779 г., в праздник Рождества Христова. Это был день провозглашения Задонска уездным городом, и по этому поводу в монастырь к литургии собралось много должностных лиц и простых людей. От тесноты и духоты в храме святитель почувствовал себя крайне плохо и вместе с келейником вышел на паперть. Затем походил вокруг храма и через пятнадцать минут снова вернулся и стоял в нем до конца службы. После литургии он терпеливо благословлял всех, кто только подходил к нему. При этом, по замечанию келейника, его вид был весьма болезненным [413]. Такое напряжение привело святителя Тихона в крайнее изнеможение, и, вернувшись в келлию, он сказал келейнику: “Запри дверь. Если же дворяне придут, ты скажи им, что Преосвященный весьма слаб здоровьем” [414]. С этого времени и до самой своей кончины святитель никуда не выходил из своей келлии и только изредка принимал посетителей — самых близких к нему духовных чад, а в ночное время посещал заключенных. Находясь в глубоком молчании, угодник Божий только изредка открывал свои богодухновенные уста по какому-либо важному вопросу. И если ранее святитель во время чтения Священного Писания объяснял его смысл и значение, то теперь он только слушал, и лишь по прочтении десяти глав, по словам келейника, из его уст можно было услышать слова: “Полно, благодарствую тебе, пойди себе” [415].

Приблизительно в это время святитель Тихон имел во сне видение, которое побудило его совершенно затвориться в своей келлии. Он видел, что привели его на прекрасный луг, где были построены огромные палаты, все из чистого хрусталя. В них были приготовлены пиршественные столы и находилось много веселящихся. Он слышал их пение и лица, но не понимал смысла слышимых песнопений. Затем его будто бы спросили, хорошо ли здесь, и он ответил: “Весьма хорошо”. Когда же святой отец хотел войти туда, его остановили в дверях, сказав утешительные слова: “Через три года и ты можешь войти сюда, а теперь иди потрудись” [416]. С этого времени святитель стал часто размышлять о смерти и вечности. К такому размышлению он побуждал себя, взирая на картину с изображением старца в черном одеянии, лежащего во гробе, или смотря на гроб, стоящий в чулане его домика. Этот гроб, обитый черной фланелью и белой тесьмой, а также одежды и облачение для погребения старец-епископ приготовил за пять лет до своей кончины. Смотря на гроб, он оплакивал падение человека, говоря: “Вот до чего довел себя человек, что, будучи сотворен от Бога непорочным и бессмертным, как скот зарывается в землю”. Иногда святитель Тихон предавался громкому плачу и рыданию [417].

Постоянно обращая свой ум к Богу, святой отец так углублялся в богомыслие, что никого не замечал, даже в своей келлии. Келейник, которому разрешалось входить в комнату святителя, часто заставал его сидящим на кровати и опустившим голову на руки, согнутые в локте. После святой отец спрашивал, не заходил ли он в такое-то время, и объяснял ему свое состояние [418].