Святитель Василий Великий. Сборник статей

Счастливы те, которые проводят настоящую жизнь в надежде будущего века и настоящее обменивают на вечное! Соединившиеся с Богом, хотя бы пребывали в пламени, как три отрока в Вавилоне, хотя бы заключены были, как Даниил, вместе со львами, хотя бы, подобно Ионе, поглощены были китом, остаются счастливыми, проводят жизнь в радости, не скорбя о настоящем, но увеселяясь надеждой на уготованное напоследок. Добрый подвижник, вступивший на поприще благочестия, должен мужественно переносить удары противников в надежде славы и венца. И в телесной борьбе привычные к ней борцы не теряют бодрости духа от того, что получают удары, даже не замечают ударов, не чувствуют от них боли и продолжают борьбу с противником, горя одним желанием достигнуть победы. Так и у ревнителя благочестия житейские горести не омрачат его радости, потому что, по слову апостола Павла, от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает (Рим. 5:3–5). Поэтому апостол Павел в другом месте и заповедует нам оставаться в скорби терпеливыми и утешаться надеждою (Рим. 12:12). Надежда и порождает в душе добродетельного вечную радость.

Но тот же апостол Павел заповедует нам, что должно и плакать с плачущими (Рим. 12:15). В Послании к Галатам он сам плачет о врагах креста Христова. Нужно ли еще упоминать, что Иеремия плакал (Плач Иеремии), что Иезекиилю Бог повелел поднять плач о князьях Израиля (Иез. 19:1), что многие святые предавались плачу? Горе мне, мать моя, что ты родила меня (Иер. 15:10)! Горе мне! Не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми (Мих. 7:1, 2). Горе мне! Со мною теперь, как по собрании летних плодов, как по уборке винограда: ни одной ягоды для еды, ни спелого плода, которого желает душа моя (Мих. 7:1). Вот голоса праведных. Прислушайся к ним и заметишь, что все они оплакивают мир сей и эту бедственную в нем жизнь. Горе мне, что я пребываю (Пс. 119:5), ибо желание есть разрешиться и быть со Христом (Флп. 1:23). Давид оставил нам плач о друге Ионафане, в котором оплакивал вместе и врага своего: Скорблю о тебе, брат мой Ионафан (2 Цар. 1:26); дочери израильские, плачьте о Сауле (2 Цар. 1:24)! Саула оплакивает, как умершего во грехе, а Ионафана — как человека, который все время был общей с ним жизни. Что еще сказать? Сам Господь плакал о Лазаре (Ин. 11:35), плакал и о Иерусалиме (Лк. 19:41), и Он ублажает плачущих (Мф. 5:4; Лк. 6:21).

Как же согласуется это, говорят, со словами всегда радуйтесь (1 Фес. 5:16)? Ведь слезы и радость происходят не от одних и тех же причин. Слезы обыкновенно рождаются от неожиданного впечатления, которое, подобно удару, поражает и ошеломляет душу, а радость есть восторг души, восхищающейся тем, что все произошло по ее желанию. Отсюда и признаки на теле различные. У скорбящих лицо бледно, холодно, а у радующихся вид цветущий, лицо румяное, душа едва не вырывается наружу от удовольствия.

На это скажем, что плач и слезы святых бывают от любви к Богу. Всегда взирая на Возлюбленного и возращая в себе почерпаемое там умиротворяющее радостное настроение, они, в заботе о судьбе подобных им рабов, оплакивая согрешающих, исправляли их слезами. Но как стоящие на берегу, сострадая утопающим в море через сожаление о бедствующих, не утрачивают собственной безопасности, так и оплакивающие грехи ближних не уничтожают тем своего душевного мира, а, напротив того, делают его еще большим, удостаиваясь за слезы о брате радости от Господа. Поэтому поистине блаженны плачущие, ибо они утешатся и воссмеются (Мф. 5:4; Лк. 6:21). Под смехом здесь разумеется не обычно понимаемый под этим словом взрыв хохота, но радость, не растворенная никакой печалью. Поэтому апостол и не удерживает нас плакать с плачущими, ибо эти слезы бывают как бы семенем и залогом вечной радости. Вознесись мыслью к созерцанию ангельского состояния. Прилично ли Ангелам другое состояние, кроме состояния радости: ведь они удостоены предстоять Богу и созерцать несказанную красоту славы Творца. К этой жизни нас побуждая, апостол и заповедал нам всегда радоваться.