Святитель Василий Великий. Сборник статей

Что касается прежде всего наименований, то Василий Великий прибегает к ним как доказательствам несколько раз: он показывает, что Дух Святой в Священном Писании пользуется такими же наименованиями, как и Бог Сын и Бог Отец. Так, Он называется Духом, Святым, правым, благим, Духом владычним, Духом истины, Духом премудрости, Духом силы, Утешителем и даже Господом и Богом.[240] Какое Василий Великий придает значение именам, видно из того, что наименованию Духа Господом он посвящает целую главу [241] из своего сочинения «О Святом Духе». Правда, святой отец вопреки еретикам настаивает на том, что из подобоименности еще не познается тождество,[242] но сам он так сопоставляет имена, подбирает такие тексты из Священного Писания, что у него Дух Святой имеет общие наименования с Отцом и Сыном ни по чему-либо другому, как только «по естественному с Ними единению».[243] Так, например, по словам Василия Великого, «тем, что сказал Господь: Аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам (Ин. 14:16), Он показывает, что и Сам Он наш Утешитель. А потому и само название Утешителя немалым служит доказательством славы Святого Духа».[244]

Гораздо большую степень убедительности сравнительно с именами для еретиков-духоборцев должен был иметь другой вид доказательств Василия Великого, именно — деятельность Святого Духа, потому именно, что еретики сами признавали немаловажное значение за действованиями и из различия действий выводили различие сущностей.[245] Ввиду этого на деятельности Святого Духа Василий Великий и сосредоточивает свое особенное внимание. Он изображает Святого Духа всегда совершающим такие же и даже те же деяния, какие совершают и Отец и Сын, — изображает притом так всесторонне и наглядно, что божество Святого Духа, Его единосущие с Отцом и Сыном становятся вне всякого сомнения.

Духу Святому, по учению Василия Великого, наряду с другими лицами Святой Троицы, принадлежат действия и творческие, и промыслительные, и домостроительно-спасительные.

Вместе со Словом Дух Святой является «причиной создания»,[246] а именно: Он творец тверди и небес,[247] участвует в творении Ангелов [248] в Духе чрез Слово творится человек по образу (Божию).[249] Справедливость всего этого, по словам Василия Великого, подтверждается текстом: Словом Господним небеса утвердишася и Духом уст Его вся сила их (Пс. 32:6),[250] а также и тем местом, где Бог Отец советуется с другими лицами, говоря: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1:26).[251] Но св. Василий не ограничивается общим указанием того, что Дух Святой такой же Творец, как и Сын и Отец. Он изображает еще, в чем именно заключается творческая деятельность Духа Святого сравнительно с такою же деятельностью Сына и Отца. «В творении же их [то есть Ангелов], — говорит он, — представляй первоначальную причину сотворенного — Отца, и причину созидательную — Сына, и причину совершительную — Духа; так что служебные духи имеют бытие по воле Отца, приводятся же в бытие действием Сына и приобретают совершенство в бытии действием Духа».[252] Таким образом, Отец является источником и началом творения, Сын — в собственном смысле Зиждителем,[253] а Дух — совершителем, и притом не только Ангелов, но вообще всего. «Божеский Дух, — говорит Василий Великий, — всегда окончательно совершает все происходящее от Бога чрез Сына, как в новой твари… так и в той, которая древле была в начале».[254] В чем же заключается это окончательное совершение Духа? Для всего существующего вообще в том, что «посланием и сообщением Духа приводятся в бытие получающее начало бытия»,[255] в частности для Ангелов это будет утверждение в святыне, в добре,[256] для человека — «оживотворение Духом в сотворении его по образу»,[257] то есть сообщение ему той искры Божией, благодаря которой он есть образ Божий. Таким образом, деятельность Святого Духа при творении, по учению Василия Великого, заключается главным образом в утверждении добра и святыни во всем существующем, и Дух является необходимым участником в творении, и притом настолько, что «кто отъемлет Духа, тот отсекает окончательное совершение творимого».[258]