Святители и власти

Царь Иван не оставил речь Филиппа без ответа и, оправдывая казни, указал на измену подданных. «Что тебе, чернцу, до наших царьских советов дело? — сказал он. — Того ли не веси, что мене мои же хотят поглотити?» В присутствии придворных и духовенства Грозный жаловался на то, что на него восстали ближние: «И ближние мои отдалече мене сташа и нуждахуся ищущеи душу мою и ищущей злая мне».

Диспут закончился не в пользу царя. Митрополит трижды отказывал Ивану в благословении и заявил, что впредь не будет молчать, ибо его молчание «всеродную наносит смерть». В ярости Иван хватил посохом оземь и заявил: «Я был слишком мягок к тебе, митрополит, твоим сообщникам и моей стране, но теперь вы у меня взвоете!»

Уже в переписке с Курбским Иван Грозный четко изложил свои политические идеи и цели. Столкновение с Филиппом продолжало давнюю полемику. Иван сознавал себя главой православного царства и, как таковой, претендовал на всю полноту власти светской и духовной. Единый судья царю — бог; на земле же никто — ни священник, ни мирянин — не может судить его. В сочинениях Грозного можно встретить идею служения христианского монарха миру. Но он имел в виду, по замечанию Г. П. Федотова, не столько нравственную, сколько воспитательно-полицейскую цель такого служения: покровительство добрых и обуздание злых; отрицательная задача — воспитание страхом всецело заслоняет для него положительную.

Предшественники Филиппа Колычева, в особенности митрополит Макарий, сделали много, чтобы укоренить в русском обществе идею богоизбранности царя, божественного происхождения его власти. Колычеву и в голову не приходило возражать против представлений о царе как хранителе и вместилище веры и благодати, носителе вероучительной власти. Но в глазах Филиппа монарх не может стать выше правды: он сам подчинен «правилу доброго закона», то есть правде нравственной и религиозной. Кроме права и справедливости эта правда включает также прощение, и церковь стоит на страже этой правды. Выступление митрополита Филиппа против тирании Грозного наиболее полно раскрывало эту сторону его воззрений.

Синодик опальных царя Ивана Грозного, составленный на основании опричных донесений, не оставляет сомнения в том, что митрополит пытался предотвратить расправу с Федоровым, ложно обвиненным в государственной измене.

После выступления Филиппа опричники ворвались на митрополичий двор и схватили его советников. Несколько дней спустя, рассказывают Таубе и Крузе, старцев забили насмерть железными палицами, водя по улицам столицы. Синодик подтверждает слова Таубе и Крузе: погибли старцы Леонтий Русинов, Никита Опухтин, «митрополичий меховщик» (сборщик пошлин) Федор Рясин и Семен Мануйлов. Мануйловы издавна служили в боярах у митрополитов.

Как следует из синодика, за избиениями в Москве последовали казни в Коломне, куда был сослан Федоров. В коломенском списке значатся имена убиенных: «Владыки коломенского боярина Александра Кожина, кравчего Тимофея Собакина конюшего Федорова, да владыки коломенского дьяк Владыкин. Ивановы люди Петрова Федорова — Смирнова Кирьянова, дьяка Семена Антонов, татарин Янтуган Бахмета, Ивана Лукин… Ортемя седельник. В коломенских селах Григорий Ловчиков отделал: Ивановых людей 20 человек».

Как видно, не только митрополит, но и коломенский епископ Иосиф пытался помешать расправе с главой земщины, однако Иосифа постигла неудача. Опричники казнили его боярина Кожина и дьяка. Под Коломной располагались родовые вотчины Челядниных-Федоровых — Кишкино и Мартыновское. То ли на коломенском подворье, то ли в сельской усадьбе опричники убили ближних слуг боярина — его кравчего Т. Собакина, дьяка Антонова, а также дворовых людей и сельскую челядь. Опричник Григорий Ловчиков донес царю об избиении в федоровских селах двадцати «христиан» из боярской дворни.

Федоров был одним из самых богатых людей своего времени. Кроме сел под Коломной он владел обширными землями в Губином Углу. Карательный поход туда возглавил Малюта Скуратов. Как значится в синодике, «во Губине Углу Малюта Скуратов отделал 30 и 9 человек». Кровавые подвиги в федоровских вотчинах положили начало стремительному возвышению Скуратова в опричнине. Разгромом главных вотчин Федорова на границах с Новгородом руководил сам царь. 6 июля 1568 года опричники подвели своеобразный итог своей деятельности со времени раскрытия «заговора» Федорова. На основании их отчета в синодик была включена любопытная запись: «Отделано 369 человек и всего отделано июля по 6 число». Репрессии носили беспорядочный характер. Опричники убивали дворян и приказных людей на улицах, в приказах, на гарнизонной службе и в полках. В синодике названы имена многих казанских ссыльных, незадолго до того заслуживших «прощение». Жертвами опричников стали Шеины, Сабуровы, Колычевы, Карповы, князья Курлятев, Сицкий, Сисеев и другие. Непрекращавшиеся казни побудили митрополита Филиппа прибегнуть к крайнему средству давления на царя. Глава церкви демонстративно оставил митрополичий двор.