Святки без оглядки (СИ)

– За сим визит свой завершаю, да на благоразумие ваше надеюсь, – он грозно посмотрел на деда и скрылся в дверях.

Дед Данила молча подошел к окну, проводил князя взглядом до калитки, посмотрел, как тот взобрался в сани, а могучий жеребец сорвался с места, и вернулся обратно за стол. В гробовой тишине выпил налитую рюмку, закусил грибочком. Потом взвесил в руке кошель.

– Дык чего ж ты молчишь-то, ирод? – рявкнула бабка так, что дед от неожиданности подскочил и выронил княжьи дары. – Ить позорище какое, прости господи, не ровен час, народ прознает, да все ворота дегтем вымажет! Ох, горе-горюшко, беда-а-а! – заголосила она. – Ох, Глашка бедная, так замуж и не выйдет, дык еще и опозорила зараза ента городская. А ну иди сюды!

Она всплеснула полотенцем и бросилась за печку.

– Ить как ума хватило, а? – накинулась она на Снеженику. – Это, можа, у вас там с мужиками до свадьбы жить энто норма, дык здесь разве можно?! Это что ж ей делать, головушке бедовой, как вернется, а? Хоть прямиком да в прорубь с головой!

Снеженика вжалась в стену. После слов князя она и сама обалдела. Во-первых, прошло-то всего ничего, а с учетом того, что Долгомышкина с тех пор она в глаза не видала, все услышанное казалось полным бредом или «новостями от бабки Матрены».

– Ах ты ж блудница греховная! – бабка Анисья от души хлестанула полотенцем. Снеженика, вытаращив глаза, едва успела увернуться. Девки подняли визг. – Какой же бес тебя попутал с энтим франтом закрутить? Н-на, получай!

Снеженика поднырнула под руку разъяренной бабки и пулей вылетела в горницу.

– А ты что сидишь, пенек облезлый? – накинулась та на деда, который спокойно наливал себе вторую. – Таки ославила Глашку-то нашу! А ежели теперя понесет? – ахнула она от новой догадки.

Дед удивленно вскинул брови и довольно хе-хекнул.

– Ить и дура ж ты, Анисья, индо удивляюсь, почто я тебя замуж взял? –он опрокинул рюмаху, занюхал рукавом.

Это окончательно вывело бабку из себя. Воспользовавшись тем, что она переключилась на другой объект, Снеженика подхватила с лавки платок и шубейку и выскочила в сени. Запрыгнула в валенки и испуганной лисицей сорвалась со двора.

Проваливаясь в сугробы и на ходу завязывая платок, добежала до избы Федоськи. Той дома не оказалось. Ее многочисленные домочадцы, пожимая плечами, сообщили, что дома последнее время она бывает редко. С подругами гуляет.

Ах, с подругами, значит! Знаем мы этих подруг! Теперь бы узнать, где именно гуляет! Она растерянно оглянулась...

– Со мной пойдем, я знаю! – вдруг дернула ее за рукав Ульянка. Вот ведь мелочь вездесущая! И когда только успела догнать?

– Откуда знаешь? – голос срывался от быстрого бега и возмущения. – Как вы вообще умудряетесь все вокруг видеть и знать?

– На гумне они, – игнорируя ее вопросы, прошептала Ульянка. – На старом, заброшенном барском. Я там кота ловила, да увидала случайно...

– Кхм... – Снеженика нервно поправила платок, стараясь не думать о том, что именно увидела Ульянка. – Никому не говорила?

– Нет.

– Молодец. И дальше молчи. Со мной не ходи. Где это?

***

Старое барское гумно располагалось на окраине деревни и представляло собой большой заброшенный деревянный сарай, по периметру густо поросший бурьяном. К двери вела узенькая, хорошо утоптанная тропка, и Снеженика понятливо вздохнула.

Тяжелая дверь, тихо скрипнув, сразу поддалась. В нос ударил запах перепрелого сена, зерна и мышей. Когда-то здесь кипела работа, о чем свидетельствовали сохранившиеся довольно крупные скирды соломы, развешенные на деревянных стенах инструменты и молотилки. Теперь под истлевшими половицами шуршали мыши, да тихо переругивались под балками крыши воробьи.

– Федоська! Ау! Ты тут? – осторожно вопросила Снеженика. В ответ – тишина. – Выходи, знаю, что тут вы! – она повысила голос. – И вы, Василий Юрич, тоже вылезайте! Батюшка ваш к нам сейчас приезжал, неприятности у вас!

В дальнем углу зашевелилась скирда.

– Глашка? – Федоська, поправляя одежду и отряхиваясь, спрыгнула на пол. А глазища-то сияют – как два медных подноса, ослепнуть можно. Снеженика невольно улыбнулась.

Сконфуженный князь спрыгнул следом.

– Зачем приезжал? – недовольно спросил он, хмуря брови.

– Откуп заплатить! Доложили ему о «наших» с вами похождениях...

Пока Снеженика подробно описывала визит Долгомышкина-старшего, князь прямо на глазах опадал с лица, а Федоська майским клещуком все сильнее вцеплялась в его руку:

– Вася, это что же?! – глаза ее наполнились слезами, щеки побледнели. Хосподи, что же делать теперь?

«Ничего себе, – удивилась Снеженика, – а ведь не притворяется девка, неужто с первого взгляда такая любовь?» Даже жалко ее стало.

Князь устало потер глаза.

– Черт! – воскликнул отчаянно, пиная какую-то железяку. – Поймаю этих соглядатаев – в конюшне запорю!