Святки без оглядки

Дыханье сперло от страха, Снеженика отступила назад, споткнулась о деревянную перегородку загона и, не удержавшись на ногах, рухнула прямо в стойло к козе.

— Ксеня-я-я, помоги! — только и успела непослушным языком проблеять она, перед глазами поплыл туман, и сознание погрузилось во тьму.

Глава 8

— Стало быть, померла? — скрипучий старческий голосок прорезал непроглядную темень бессознания, и сквозь едва приоткрытые веки Снеженика увидела свет.

— Да чур на тебя, пенек старый! Иди вон на печку, окаянный, беду еще накличешь! Дык, как вы говорите, батюшка? Мешок муки и козу?

— Дело зело нечисто, тут надыть во здравие славить, да обрядом беса гнать, а это сложно, — густым громовым басом проговорил кто-то рядом и затянул нараспев, налегая на букву «о»: — Помолимся во здравие рабы божьей Глафиры, за душу ея грешная… И бутыль медовухи накинь, тады быстрее пойдет.

Снеженика испуганно зажмурилась, а бабка, потоптавшись неуверенно, возмутилась:

— Чавой-то у тебя, отец Игнат, расценки какие-то запредельные, не по-людски это!

— А будить меня до свету по-людски? — гаркнул тот. — Девка твоя, сама говоришь, одержимая! Можа, и вовсе не она уже, а сам бес во плоти! Подумай, старая, чаво будет, коли люд мирской узнает? Каменьями забьют, да в омут! — пробасил поп, и у Снеженики совсем отпала охота «просыпаться».

— А можа и не одержимая, чай я сама слыхала, как она святую Ксению-заступницу призывала! Стало быть, не оставила ее святая! — не унималась бабуся.

— Экая ты жадная, Анисья, — досадливо пробасил отец Игнат. — Одна у вас девка, да на выданье, ославится по селу — какой идиот ея посватает? А тебе козу жалко… Гони сама тадысь беса, а я погляжу!

— Дык чего его гнать? В мешок — да в прорубь, — снова вставил свои пять копеек дед, но бабка цыкнула на него и обернулась к попу.

— О-хо-хо… ну что ж, согласная я, — еще какое-то время посомневавшись, смирилась она. — Но только без медовухи!

— И то ладно, — довольно хлопнул в ладони поп и вдруг как гаркнет прямо в ухо Снеженике: — Вставай, дщерь людская, да очи свои до свету яви!

Та, хоть и не хотела выдавать, что проснулась, подскочила и осоловело огляделась. Небольшая избенка, да печка беленая. Сама она сидит на небольшом топчане, возле которого задумчиво топчется все та же бабка, да размахивает руками здоровенный мужик с окладистой бородой и в рясе. На лавке возле печки притулился плюгавый старичок с ехидными глазками и козлиной бородкой. Уперевшись сморщенными ладонями в кривой бадик, он с интересом взирал на происходящее, а с печки с не меньшим любопытством смотрела еще пара глаз.

Обстановка вся из себя по-деревенски простая: одежда, прялка у стены, да и весь нехитрый скарб. Куда ее забросило? Понятно, что в село, но больно тут все по-киношному как-то. Снеженика похолодела, чувствуя, как сворачивается в животе тугой комок страха, с трудом сглотнула и вытаращила испуганные глаза на попа. Актер или настоящий? Похоже, что второе…

— М-ма-мааа… — шепотом протянула она, потому что голос предательски пропал.

— Как есть помрет, — резюмировал дедок, — уже и матерь призывает, а та уж восемь лет, как померла…

— Да чтоб ты, старый, околел! — тут же взъелась на него бабка, замахиваясь полотенцем. — Мало нам горюшка, Глашка ополоумела? Ты еще!

Она от души отходила его пару раз рушником, но дед, видимо, уже привыкший, только крякнул и усмехнулся в седые усы.

— Видали? — оживился поп, обличающе тыча пальцем в Снеженику. — Крестом святым себя не осенила. Точно вам говорю — бес енто! Тут гнать долго придется, да соседей позвать надобно, мужиков посильнее, чтоб держали.

— Куды тебе соседей? — тут же зашипела на него бабка. — Сам говорил — народ прознает, сплетни пойдут. А оно мне надо? Сами справимся. Ты, батюшка, говори, что делать надобно, а я подсоблю, — с готовностью засучила рукава бабка и, поймав вопросительный взгляд попа, добавила: — И два литра на обогрев души. Но это опосля!

— Добро! — пробасил отец Игнат и довольно хмыкнул.

Снеженика замерла на топчане, боясь даже дышать. Нет, книги про попаданок она не раз читала, вот только никак не ожидала нежданно-негаданно вдруг оказаться на их месте.

«Вот же нефартовая, — думала она, пока поп, приказав бабке принести ведро воды, творил над ним какие-то молитвы, осеняя крестом. — Ведь везет же некоторым, во дворцы к властным властелинам попадают, или к кому там еще… в постели к мускулистым драконам, на худой конец, к эльфийским принцам каким-нибудь, а она? Что это? Древняя Русь или чудом затерянный с советских времен в глухих лесах колхоз?»

Особо размышлять было некогда, ибо отец Игнат, не теряя времени, уже затеял процедуру изгнания. Он достал из-за пазухи кропило и, щедро обмакнув его в ведро с водой, что есть силы брызнул в лицо Снеженике.

— Отведай водицы святой, нечистый. Изыди! — гаркнул он громовым басом так, что стены задрожали, а зубы Снеженики самопроизвольно клацнули.

Она захлебнулась водой, хватанула ртом воздуха и закашлялась. Но отец Игнат дело свое знал, и тут же отпустил ей новую порцию ледяного душа, да еще от души добавил мокрым веником по щекам.