Святки без оглядки

— За сим визит свой завершаю, да на благоразумие ваше надеюсь, — он грозно посмотрел на деда и скрылся в дверях.

Дед Данила молча подошел к окну, проводил князя взглядом до калитки, посмотрел, как тот взобрался в сани, а могучий жеребец сорвался с места, и вернулся обратно за стол. В гробовой тишине выпил налитую рюмку, закусил грибочком. Потом взвесил в руке кошель.

— Дык чего ж ты молчишь-то, ирод? — рявкнула бабка так, что дед от неожиданности подскочил и выронил княжьи дары. — Ить позорище какое, прости господи, не ровен час, народ прознает, да все ворота дегтем вымажет! Ох, горе-горюшко, беда-а-а! — заголосила она. — Ох, Глашка бедная, так замуж и не выйдет, дык еще и опозорила зараза ента городская. А ну иди сюды!

Она всплеснула полотенцем и бросилась за печку.

— Ить как ума хватило, а? — накинулась она на Снеженику. — Это, можа, у вас там с мужиками до свадьбы жить энто норма, дык здесь разве можно?! Это что ж ей делать, головушке бедовой, как вернется, а? Хоть прямиком да в прорубь с головой!

Снеженика вжалась в стену. После слов князя она и сама обалдела. Во-первых, прошло-то всего ничего, а с учетом того, что Долгомышкина с тех пор она в глаза не видала, все услышанное казалось полным бредом или «новостями от бабки Матрены».

— Ах ты ж блудница греховная! — бабка Анисья от души хлестанула полотенцем. Снеженика, вытаращив глаза, едва успела увернуться. Девки подняли визг. — Какой же бес тебя попутал с энтим франтом закрутить? Н-на, получай!

Снеженика поднырнула под руку разъяренной бабки и пулей вылетела в горницу.

— А ты что сидишь, пенек облезлый? — накинулась та на деда, который спокойно наливал себе вторую. — Таки ославила Глашку-то нашу! А ежели теперя понесет? — ахнула она от новой догадки.

Дед удивленно вскинул брови и довольно хе-хекнул.

— Ить и дура ж ты, Анисья, индо удивляюсь, почто я тебя замуж взял? — он опрокинул рюмаху, занюхал рукавом.

Это окончательно вывело бабку из себя. Воспользовавшись тем, что она переключилась на другой объект, Снеженика подхватила с лавки платок и шубейку и выскочила в сени. Запрыгнула в валенки и испуганной лисицей сорвалась со двора.

Проваливаясь в сугробы и на ходу завязывая платок, добежала до избы Федоськи. Той дома не оказалось. Ее многочисленные домочадцы, пожимая плечами, сообщили, что дома последнее время она бывает редко. С подругами гуляет.

Ах, с подругами, значит! Знаем мы этих подруг! Теперь бы узнать, где именно гуляет! Она растерянно оглянулась…

— Со мной пойдем, я знаю! — вдруг дернула ее за рукав Ульянка. Вот ведь мелочь вездесущая! И когда только успела догнать?

— Откуда знаешь? — голос срывался от быстрого бега и возмущения. — Как вы вообще умудряетесь все вокруг видеть и знать?

— На гумне они, — игнорируя ее вопросы, прошептала Ульянка. — На старом, заброшенном барском. Я там кота ловила, да увидала случайно…

— Кхм… — Снеженика нервно поправила платок, стараясь не думать о том, что именно увидела Ульянка. — Никому не говорила?

— Нет.

— Молодец. И дальше молчи. Со мной не ходи. Где это?

* * *

Старое барское гумно располагалось на окраине деревни и представляло собой большой заброшенный деревянный сарай, по периметру густо поросший бурьяном. К двери вела узенькая, хорошо утоптанная тропка, и Снеженика понятливо вздохнула.

Тяжелая дверь, тихо скрипнув, сразу поддалась. В нос ударил запах перепрелого сена, зерна и мышей. Когда-то здесь кипела работа, о чем свидетельствовали сохранившиеся довольно крупные скирды соломы, развешенные на деревянных стенах инструменты и молотилки. Теперь под истлевшими половицами шуршали мыши, да тихо переругивались под балками крыши воробьи.

— Федоська! Ау! Ты тут? — осторожно вопросила Снеженика. В ответ — тишина. — Выходи, знаю, что тут вы! — она повысила голос. — И вы, Василий Юрич, тоже вылезайте! Батюшка ваш к нам сейчас приезжал, неприятности у вас!

В дальнем углу зашевелилась скирда.

— Глашка? — Федоська, поправляя одежду и отряхиваясь, спрыгнула на пол. А глазища-то сияют — как два медных подноса, ослепнуть можно. Снеженика невольно улыбнулась.

Сконфуженный князь спрыгнул следом.

— Зачем приезжал? — недовольно спросил он, хмуря брови.

— Откуп заплатить! Доложили ему о «наших» с вами похождениях…

Пока Снеженика подробно описывала визит Долгомышкина-старшего, князь прямо на глазах опадал с лица, а Федоська майским клещуком все сильнее вцеплялась в его руку:

— Вася, это что же?! — глаза ее наполнились слезами, щеки побледнели. Хосподи, что же делать теперь?

«Ничего себе, — удивилась Снеженика, — а ведь не притворяется девка, неужто с первого взгляда такая любовь?» Даже жалко ее стало.

Князь устало потер глаза.

— Черт! — воскликнул отчаянно, пиная какую-то железяку. — Поймаю этих соглядатаев — в конюшне запорю!