Свято-Русские Веды. Книга Коляды

—               Ой вы туры мои, туры ярые! Вышла то не девица красная, выходила то Макошь-ма– тушка. Значит, снова грозит Индерия, собирает силы могучий Змей!

Побежал ярый Тур к царству Индрика, что во глуби Нави средь Чёрных гор. Первый раз скакнул — за версту скакнул, а второй скакнул — не видать его.

Обернулся он Ясным Соколом, высоко летит по подоблачью, избивая гусей и лебёдушек к завтраку, обеду и ужину.

Прилетел в Индерию Сокол, на окошечко сел косящетое. То не ветры несут порошицу, то беседуют царь с царицею — Индрик Змей с Пераске– ей Змеихою.

Говорит Пераскея-царица:

—         Ай ты, Индрик Змей, царь Индерии! Мне ночесь спалось, во сне виделось: поднималися тучи с Запада, из-под туч летел Финист-Сокол, а с Востока летел Магур. Солетались они над полем, меж собою начали биться. Финист по– единщика выклевал, его перья чёрные выщипал, пух пустил его по подоблачью.

Отвечает Змей Пераскее:

—          Ты спала, Змея, сон ты видела — не видать в синем небе Сокола!

И ещё изрёк лютый Индрик:

—          Я сбираюсь в поход к Алатырским горам, покорю я царство заоблачное, разорю я Ирий небесный! И добуду из сада Ирия я себе золотые яблоки. Кто отведает злато яблочко — тот получит вечную молодость, власть получит над всей Вселенной!

Отвечала ему Змеиха:

—         Не возьмёшь ты, Змей, Царство Светлое, не добудешь вечную молодость — золотые яблоки Ирия! Ведь Магур — то ты, царь Индерии! Финист-Сокол — Волх, сын твой Змее– вич!

Рассердился тут лютый Индра, он схватил царицу-пророчицу и о каменный пол ударил:

—         Не боюся я Волха Змеевича! На отца не поднимет он ручушку — получу я райские яблоки!

Тут слетал с окошечка Финист, обернулся он мощным витязем. Как Стрибог сильным ветром разносит огонь, так и Волх обронил Змею лютому слово:

—         Ай ты, Индрик Змей, царь Индерии! Не прощу я тебе насилие — ты пошёл против Бога Вышнего!

Лютый Индрик Змей испугался, бросился за двери железные, запирался запорами медными. Но ударил сын Змея в те двери ногою — все запоры медные вылетели, и раскрылись двери железные.

Как схватил Волх мощный, сын Змеевич, и ударил Змея о каменный пол. Как ударил о пол — гром и звон пошёл.

То не Финист-Сокол крылом махнул — то махнул мечом Волх сын Змеевич и отсёк Змею Индрику голову — и рассыпался Змей на змеёнышей, а змеёныши в щели спрятались.

Волх владыкой стал всей Индерии, сел на Чёрный трон Пекла Навского. Править стал нечистою силою, и возглавил Горынь и Змее– вичей, и женился на Пераскее.

Окружили тут Волха Змеи. И явился Вий — подземельный князь, сын великого Змея Чёрного.

Говорил ему таковы слова:

—          Ай ты, буйный Волх, Змей великий, царь! Аль не хочешь ты покорить весь мир? Аль не хочешь ты яблок Ирия?

Зашипела тут Пераскея:

—         Их нельзя добыть боем-силою, значит — можно хитростью-мудростью. Ты добыть их сумеешь, премудрый Волх!

Захотелось тут Волху власти, захотелось и вечной молодости, он решил покорить Царство Светлое.

Волх сбирался тогда ко Ирийским горам. Первый раз скакнул — за версту скакнул, раз второй скакнул — не видать его.

Обернулся он Горностаем, побежал по лесу дремучему. Щукою нырнул в море синее, а из моря вспорхнул белым Гоголем. На коня лихого он вскакивал, соскочил с него серым Волком. Обернулся затем Ясным Соколом, высоко полетел по подоблачью, избивая гусей и лебёдушек к завтраку, обеду и ужину.

Прилетел он к Ирию светлому, сел на веточку райской яблони, и хотел злато яблочко выклевать.

Вдруг услышал он — песня чудная разлилась по саду небесному. Это Леля по саду похаживала, золотыми кудрями встряхивала и сплетала венок из лилий. Её тонкий стан тканью лёгкой скрыт, голосок её ручейком журчит.

И заслушался Финист-Сокол, и забыл волшебные яблоки. Тут ударили колокольчики, затрубили трубы небесные, набежали, слетелися стражники — и вспорхнул Финист-Сокол с яблони, только сизо пёрышко выронил.

Подняла то пёрышко Леля:

—        Ах, какое красивое пёрышко!

Отнесла перо в свой златой покой. Только пёрышко Леля выронила, тотчас об пол оно ударилось, обернулося Волхом Змеичем.

Говорил он ей речи сладкие, называл своею любимою:

—        Для тебя я не стал покорять Белый Свет и оставил царство подземное и жену — змею Пе– раскею!

Тут усышали шум сёстры Лелины, прибежали Жива с Мареною — тут же Волх обратился в пёрышко.

—        С кем, сестрица, ты разговаривала?

—        Я сама с собой, — отвечала им, а сама выпускала пёрышко за окошечко за высокое. — Полетай, перо, в чистом поле — там, где волюшка и раздолье!

Так и стал Финист в Ирий ночами летать, стал он Лелюшку навещать. Утром возвращался в Индерию, а склонялось Солнце к закату — Финист к Леле спешил обратно.

Так звала она Ясна Сокола:

—

—               Ах, ты милый мой, друг сердечный! Всё тоскуешь ты в Тёмном Царстве — ветер в год туда не довеет, птица за два не долетает… Но домчит к тебе птица-песнь моя, чтобы ты, мой ладо, вернулся… В тот же миг тебя я узнаю по полёту, по крыльям сизым.

Я вспорхну к тебе Соколицею, расклублюсь осенним туманом, дымом выберусь из овина,