Святочный сон (СИ)

Танька, по всей видимости, ничуть не опечалилась. Она захохотала во все горло и помчалась искать Тришку. Соню в доме не боялись. Все дворовые знали "барышню" с детских лет и любили ее, однако приказания ее никогда не оспаривались. И теперь кухарка выслушала ее с почтением, согласно кивнула и принялась хлопотать у печи.

Самовар уже закипал, пора было накрывать стол к чаю. Соня погнала Дашу к Сашеньке, а сама, оглянувшись по сторонам, робко потрогала кончиками пальцев ткань сорочки Дюваля, скинутой в лохань с бельем. Кухарка Арина выскочила зачем-то из кухни, и Соня схватила сорочку и поспешно поднесла ее к лицу. У нее закружилась голова от знакомого и такого притягательного запаха. Это был запах молодого и чистого мужского тела. Тотчас устыдившись ("Господи, что я делаю?!"), Соня отшвырнула рубашку и выскочила из кухни, словно убийца с места преступления. Едва не сшибла по дороге Тришку, который явился за ведрами. Он задумчиво посмотрел ей вслед и почесал в затылке.

После чая были классы. Соня учила девочек вязать крючком, а пока вязали, твердили наизусть стихи Пушкина. Воспитательница казалась рассеянной, чего никогда не случалось с ней во время занятий.

- Итак, "Птичка Божия не знает".... - подсказывала она Кате и задумывалась надолго, не слыша, что так старательно лепечет девочка.

- "Людям скучно, людям ... грустно".

Лиза толкнула сестрицу в бок:

- Неверно! - и тотчас поправила: - "Людям скучно, людям горе".

Соня встрепенулась.

- Да-да, милая...

Она все слушала, что происходит за стенкой в комнате француза. Миша и Дюваль громко говорили и смеялись. И дурного настроения как ни бывало!

За чаем-то француз выглядел сердитым и замкнутым. На замечание Владимира о частых отлучках он ответил лишь:

- Пардон. Неотложные дела.

Биби неопределенно фыркнула, а бледная Сашенька стоически молчала.

- Что ж, неотложные дела у всякого случаются, - только и изрек недовольный Владимир.

Соня не знала, как ей быть. Следовало поговорить с Дювалем и узнать, во что же он желал ее посвятить, но холодность француза отталкивала и пресекала всякие попытки. Приходится мириться, но инстинкт подсказывал Соне, что дело не терпит отлагательства. "Может, пойти теперь к нему и вызвать на беседу?" - предположила молодая женщина.

- Соня, а кто такая "лива"? - прервала ее размышления Катя.

- Что такое? - вновь встрепенулась учительница и непонимающе уставилась на девочку.

- Ну, вот: "Хлопот лива не свивает долговечного гнезда"?

Тетушка рассмеялась и, поцеловав малышку, растолковала:

- Это одно слово - хлопотливо...

"Ничего, - подумала она. - В балаганах-то я непременно найду способ поговорить с Дювалем!" На этом и успокоилась.

5.

В балаганы отправились после сытного, основательного завтрака. Ехали в Петровский, где устраивались еще и катания на тройках. По дороге не раз встречались сани с ряжеными да цыганами. Народ гулял от души. Легкий морозец и солнце довершали картину святочного торжества. Как обычно. Соня ехала с девочками, а Дюваль и Миша следовали за ними в своих маленьких санках. Всем было весело, смеялись без причины. Когда выбирались на широкие улицы, оба кучера, молодые, азартные парни, норовили устроить состязание в быстроте. Тогда обе упряжки неслись наперегонки, и дети едва не вываливались из саней. Задыхаясь в снежной пыли, они визжали от восторга и криками ободряли разошедшихся молодцов.

Соня заразилась общим азартом и тоже что-то кричала, смеялась и - врх неприличия! - показывала язык отстающим спутникам. Впрочем, Дюваль тоже не оставался в долгу. Изловчившись, он хватал с обочины снег, лепил его в ком и зашвыривал в девичьи сани. Причем угадывал именно в Соню. Девица смеялась, стряхивая снег со сбитой набок шляпки, и пальчиком грозила баловнику. Девочки так развеселились, что надумали встать в санях во весь рост, чтобы показать Мише нос. Насилу Соня их угомонила.

В Петровском уже вовсю шло гулянье. Прежде чем отправиться смотреть балаганные чудеса, решили поглазеть на скачки. Дюваль вновь удивил Соню тем, что выразил желание участвовать в конных состязаниях верхом. Он исчез на некоторое время, а после вернулся с великолепным скакуном гнедой породы.

- Ахилл! - восторженно вскрикнул Миша.

Соня не успела остеречь любимца, как тот уже целовал морду гнедого и трепал его ухоженную гриву.

- Что это? - обратилась тетушка за разъяснением к Дювалю.

- Соня, ты не пугайся, это Ахилл. Мы в манеже с ним познакомились, - опередил его Миша.

Девочки тоже осторожно подбирались к Ахиллу, не слушая Сониных окриков.

- Мсье Дюваль, что же это? - растерялась воспитательница.

- Он весьма деликатный конь, не тревожьтесь, - ответил француз, ласково оглаживая Ахилла и любуясь им, как собственным дитя.

- Барин, али раздумали? - крикнул какой-то мужик, и Дюваль, бросив свой редингот прямо на снег, вспрыгнул в седло с исключительной для его сложения легкостью.