Святочный сон (СИ)

Есть дом в Петербурге. Турчанинов покуда не знает о нем. И этот дом, московский. Может быть, уехать? Амалия ждала, что все решится само собой, но вязла все глубже в тине неурядиц.

Ее рука невольно потянулась к бутылке, в которой оставалось еще немного вина. Пусть будет что будет! Ей теперь надобно придумать, как заманить к себе эту недотрогу Мартынову. К ней у Амалии теперь особый счет. Неудачу, постигшую ее с кузеном, мадам Штерич тоже списала на счет Мартыновой. Она до сих пор не понимала, отчего тогда, в их доме, она не разоблачила Юрия. Его любовница ловко вмешалась и все испортила.

- Желала бы я видеть их лица, когда они узнают, кому обязаны появлением в доме учителя! - бормотала пьянеющая Амалия. - Владимир лопнет от злости! Да, жаль, что мальчишка не справился. Вот была бы потеха, соблазни он Мартынову!

Амалия расхохоталась.

- Однако покуда потешаются надо мной. Что ж, кузен, я оставлю за собой последнее слово. А теперь нужно придумать, как заманить Александрину на магнетический сеанс.

2.

Горский задумчиво перебирал книги из дядиной библиотеки

- Старина и пыль веков, - пробормотал он, хлопнув о стол очередной том.

- Что ты ищешь среди теней прошлого? - лениво вопросил Коншин, наблюдавший за Эзопом, который набивал трубку, гримасничая и высовывая язык. - Твоя внезапная страсть к чтению пугает меня более, чем твой сплин.

Юрий не придал значения насмешливому тону приятеля.

- Ищу "Красное и черное" Стендаля, Соня его читала.

Коншин присвистнул:

- Друг мой, позвольте потрогать ваш лоб - у вас, верно, любовная лихорадка.

Юрий, наконец, рассердился:

- Оставь свои семинарский шутки!

- Отчего же? - не отставал от приятеля Коншин. - Допреж я думал, что ты выйдешь в модные писатели, которые сочиняют романы для скучающих дамочек и девиц, столь решительно ты взялся за перо. Теперь уж и не знаю, что думать!

- Она не отвечает на мои письма, - горестно вздохнул князь и велел Эзопу подать шубу.

- Куда ты, душа моя? - встревожился кавалергард.

- В книжную лавку, за Стендалем. Эзопка, ты идешь со мной?

Негритенок, подав господину шубу, стремглав бросился собираться.

- Постой, я тоже с тобой прогуляюсь, - решился Коншин.

Книжная лавка была неподалеку, поэтому отправились пешком. Они миновали Гагаринский переулок и скоро вышли на Арбат. Уже вечерело, в синих сумерках вспыхивали один за другим фонари, зажигаемые фонарщиками. Приглушенно стучали по заснеженной мостовой копыта лошадей и каблуки прохожих. Едва маленькое общество приблизилось к массивной дубовой двери книжной лавки, как вдруг услышали нежный женский голосок, позвавший:

- Эзопушка!

Негритенок тотчас кинулся к остановившемуся у обочины экипажу, из окошка которого выглядывало хорошенькое, свежее личико. Девушка просунула ручку для поцелуя. Эзоп радостно схватил ее.

- Каково тебе без прежнего хозяина? Скучаешь? У кого же служишь теперь? - сыпала вопросами хорошенькая девица.

Коншин воспользовался моментом и представился прелестной незнакомке. Не дожидаясь спутников, Горский вошел в лавку. Услужливый хозяин выложил перед ним с десяток томов:

- Только что привезены из Парижа: Гюго, Бальзак, Мюссе. Все новинки.

- Однако мне нужен Стендаль, "Красное и черное", - возразил Юрий.

- Виноват-с! Стендаля нет, закажем непременно-с!

Горский вздохнул, повертел в руках томик Мюссе и положил на место. Не слушая заверений хозяина, что скоро требуемая книга будет доставлена, Юрий покинул лавку. Экипаж с незнакомой девицей уже отъехал, Эзопка махал ему вслед. Коншин крутил ус и выпячивал губы, что у него означало совершенное довольство.

- Что за прелесть эта Ланская! Та самая, из-за которой несчастный Лопухин бежал за границу. - Кавалергард мечтательно вздохнул.

- Брось, тебе не идет роль влюбленного романтика, - проворчал Горский, направляясь домой.

Однако день, верно, выдался особенный, день нежданных встреч. Как скоро князь завернул в переулок, до него донесся отчаянный вопль:

- Мсье Дюваль!

Горский не оглянулся, лишь дернул плечом, не желая отзываться на печально памятное имя.

- Мсье Горский, князь! - еще отчаяннее звал его детский голос.

Юрий тотчас обернулся навстречу мальчику, который выпрыгнул из саней и бежал к нему что есть духу.

- Миша! - радостно пробормотал князь, крепко обнимая ученика.

- Я скучал, я просил Соню передать, что жду. Помните, вы обещали, что не забудете меня и дадите знать о встрече. Я ждал, ждал... - Миша радостно уткнулся в шубу Горского.

- Я просил Софью Васильевну сказать, что помню о тебе.

- Она ничего не сказывала, - удивился Миша.

Юрий утешающе похлопал его по спине:

- Не сердись на тетушку, она права.

А Миша уже размышлял, какой будет его месть негодной Соне.

- Познакомься с моим Эзопкой, совершенный проказник!

Миша с восторгом глазел на веселого негритенка. Эзоп церемонно раскланялся, чем рассмешил все общество. Только теперь мальчик заметил Коншина и учтиво приветствовал его.

- Что твои домашние? Все ли здоровы? - спросил Горский.

- Здоровы, - пожал плечами Миша. - Я теперь езжу в пансион, вон Филька меня возит. - Он указал на свои сани.