Святое русское воинство

Через несколько дней к ней присоединили другую осадную батарею, и они постоянно производили пальбу, не частую, но довольно меткую, бросали бомбы и наносили чувствительный вред крепостям, заставляя неприятеля укрываться в казармах. Французы делали на них неоднократные вылазки, и при одном из таких нападений потеряли до 50 человек убитыми и много раненых.

Укрепившись по возможности на берегу и имея тогда почти все суда свои в сборе, Ушаков решился сделать общее нападение: сухопутные войска должны были брать приступом передовые укрепления, и в то же время флоту назначалось произвести атаку на остров Видо, взятие коего важно было в том отношении, что облегчало нападение на приморские укрепления Корфу. На общем совете адмиралов и капитанов положено исполнить это при первом удобном ветре.

Несколько дней подряд употреблены были на разные приготовления к штурму; матросы на обеих эскадрах обучались пальбе из ружей и мушкетонов; албанцы и десантные войска запасались фашинами и лестницами, и полевые пушки были в готовности действовать на желаемых пунктах. Главнокомандующий особой прокламацией приглашал жителей помогать сухопутным войскам при нападении. Для ведения атаки составлено было до 130 особых сигналов флагами, которые давали полную возможность адмиралу направлять движения и выстрелы судов и войск по его усмотрению.

Приказ, отданный по флоту 17 февраля, определил обязанности каждого судна, и 18-го числа в семь часов утра, по сигналу с корабля «Св. Павел», при ветре от NWtN, началась общая атака; тогда же сделан был сигнал и береговым батареям, которые немедленно открыли сильную пальбу по крепостям, имея приказание как можно более беспокоить неприятеля. Первое отделение составляли фрегаты и мелкие суда; они, проходя под парусами, сбивали батареи острова Видо, выстрелами очищали берег от траншей, завалов и окопов и потом, в расстоянии картечного выстрела, становились на якорь, повернувшись на шпринге бортом к атакуемому месту.

Передовыми были два фрегата – «Казанская Божия Матерь» и турецкий «Херим Капитана»; им назначено было сбить батарею № 1, на северо-западной оконечности острова. Вслед за ними и в близком расстоянии шли: шхуна № 1 и турецкий канонирский баркас, которые должны были направить носовые орудия свои на два французские судна, бомбарду и галеру, находившиеся в бухте между первой и второй батареями, и фрегат «Николай», коему для нападения назначалась батарея № 2; он помогал также шхуне в истреблении неприятельских судов, поддерживавших оборону этой батареи.

Далее следовали фрегаты: «Григорий Великия Армении», турецкий Али-бея и авизо «Панагия Апотуменгана», которые, пройдя первые две батареи под сильным огнем, стали на якорь между 3-й и 4-й батареями и обратили на них все свои выстрелы. «Всем оным фрегатам и мелким судам, – сказано в инструкции, – стараться очистить потребные места на берегах для десанта, отталкивая набросанные деревья прочь; вспоможение им сделано будет вооруженными баркасами с разных судов».

За передовым отделением последовал весь флот и стал на якорь со шпрингом, по данной диспозиции: корабли «Мария Магдалина» и «Симеон и Анна» остановились в возможно близком расстоянии против 2-й батареи; «Михаил» (под флагом контр-адмирала Пустошкина) и «Захарий и Елисавета» против 3-й, и «Богоявление Господне» против 4-й и 5-й; выстрелы их направлены были также на закрытые места и возвышенности. Корабль «Св. Петр» и фрегат «Навархия» во все время атаки оставались под парусами против мыса Дезидеро и палили в крепость; они, вместе с «Богоявлением Господним», обстреливали также рейд, не позволяя неприятелю перевозить людей на Видо для усиления гарнизона, и действовали по кораблю «Леандр» и фрегату «Брюн», защищавшими остров с восточной стороны.

В решительных случаях адмирал Ушаков обыкновенно подавал собой пример, поэтому и тут, сигналом приказав всем судам продолжать курс для занятия назначенных мест, несмотря на движения корабля его «Св. Павел», сам он подошел вплоть к берегу, стал фертоинг против самой большой батареи № 2, в расстоянии малого картечного выстрела, и с помощью фрегата, близ него находившегося, через короткое время сбил эту батарею, у которой «в печах было множество приготовленных каленых ядер»[86] и она ими палила.

«Турецкие же корабли и фрегаты все были позади нас и не близко к острову; если они и стреляли на оный, то через нас, и два ядра в бок моего корабля посадили с противоположной стороны острова», – писал Ушаков господину Томаре. В 9 часов утра пальба сделалась общею, и с неприятельских батарей отвечали сильным огнем, который, однако, к 11 часам значительно ослабел, и тогда главнокомандующий сигналом приказал свозить десант, сначала между 2-й и 3-й батареями, а потом, другим сигналом, между 3-й и 4-й и во все удобные места острова. «Остров усеян был нашими ядрами, – отмечал Ушаков, – сильной канонадой нашей, батареи его, так сказать, почти все истреблены и обращены в прах».