Святой

— Мэллори! Черт, ты дома? — поспешно спросила она.

— Да, — ответила я, нахмурившись. — Что случилось?

— Копы уже в пути!

Моя кровь превратилась в лед. Я не была настолько наивна, чтобы думать, что выйду из полицейского рейда безнаказанной, хотя наркотики моей матери не имели ко мне никакого отношения.

— Что мне делать?

— Уничтожь улики, — огрызнулась она. — Я все еще в часе езды, но тебе нужно от всего избавиться!

— Как?

Подвал был полон дерьма. Я ни за что не смогла бы разобраться во всем самостоятельно.

— Я не знаю! — воскликнула она. — Просто сделай это, черт возьми, идиотка! Если они найдут это дерьмо, я сяду. Все будет хорошо!

После этого она повесила трубку, и в панике я подожгла дом. Собрав те немногие вещи, которые я хотела сохранить и которые были мне дороги, я облила все вокруг керосином. Затем я схватила одну из бутылок водки Дженн и набила ее сверху грязной старой тряпкой, как я видела в каком-то фильме. Открыв дверь в подвал, я зажгла тряпку и бросила бутылку вниз по лестнице. Прежде чем она ударилась о бетонный пол внизу, я уже бежала к двери.

Я выбежала из домам до первого взрыва, но меня снесло волной и свалило с ног.

Я сильно ударилась головой о землю, и от удара потеряла сознание. Когда я пришла в себя, там была пожарная часть, и меня окружили парамедики.

— Ты в порядке, милая? — спросила одна из них, женщина с темными волосами, нежным голосом.

Я была сбита с толку, моя голова пульсировала от того места которым я ударилась. Я покачала головой.

— Я… я не знаю.

Но я почувствовала влагу между бедер. Доказательство того, что я не в порядке.

Парамедики положили меня на каталку и уже катили к машине скорой помощи, когда из теней и огней собравшихся машин появилось знакомое лицо. Это был Дилан, и он казался безумным.

Я была вне себя от радости, потому что думала, что он был рядом со мной. Он почти не разговаривал со мной с тех пор, как я рассказала ему о ребенке. Я надеялась, что он понял, как сильно ему не все равно, и пришел найти меня, когда услышал о пожаре.

— Мэллори!

Он затаил дыхание, его тон был испуганным.

— Где он?

— Где кто? — спросила я.

— Джеймс!

Я не понимала, о чем он говорит.

— Я не видела его всю ночь.

Мое разочарование было немедленным. В конце концов, его не было рядом со мной.

Он схватил меня за плечи, несмотря на то, что парамедик пытался оттолкнуть его.

— Мы поссорились, — сказал он, его глаза остекленели от ужаса. — Он был зол на то, как я обращался с тобой. Сказал, что придет проведать тебя.

Мое сердце начало колотиться, и мне показалось, что из моих легких высасывают воздух.

— Он не приходил, — настаивала я, хотя острый страх начал терзать мой затылок.

— Он сделал это.

Голос Дилана был напряженным, его хватка причиняла мне боль. — Я отслеживал его телефон, но сигнал исчез. Его чертова машина здесь. Он был здесь, Мэллори, когда… это случилось.

У меня болел живот. Самая невообразимая боль, которую я когда-либо испытывала. Не говоря ни слова, я повернулась, чтобы посмотреть на горящий дом, молясь, чтобы Дилан ошибся. Джеймса там не было. Он бы никогда не вошел внутрь.

Он бы сделал это, если бы думал, что ты там.

Прошипел голос в моей голове.

Но я не была там. Меня вырубило на другой стороне дома, вне поля зрения входной двери.

Они нашли тело Джеймса, или то, что от него осталось, на следующий день.

Я до сих пор помню, как звучал мой крик боли.

Дилан обвинил меня. Он был болен от горя и плохо соображал, но я не могла его винить. Я тоже винила себя.

Джеймс был моим лучшим другом с тех пор, как мы были детьми. Он всегда был рядом со мной. Моя скала в той дерьмовой буре, которая была моей жизнью, нормальный ребенок с правильной стороны дороги, с хорошей семьей и братом, который был учителем. Всякий раз, когда он думал, что я в беде или нуждаюсь в спасении, он появлялся у моей двери, даже зная, что это было за место на самом деле и какой была моя мать.

Конечно, он побежал бы за мной в горящее здание.

Джеймс любил меня.

Слезы начинают течь по моему лицу, когда воспоминания продолжают нападать на меня, и я пытаюсь стереть их, но они просто не останавливаются. Уронив голову на руки, я сдаюсь и позволяю себе разрыдаться. Я плачу из-за всего, что случилось. Все это дерьмо и издевательства. Брошенная Дженн, которая попала в беду, несмотря на все усилия. Я плачу из-за предательства Сэйнта и ненависти Дилана. Я плачу о ребенке, который привел к стольким бессонным ночам.