Святой Андрей

И присоединили они к себе ещё до шестнадцати человек: одни из заговорщиков пылали злобой за то, что справедливый князь не позволял им, вопреки их надеждам, весело жить за счёт других, другие рвались от зависти и негодовали на князя за то, что он верного и лучшего слугу своего Прокопия отличал особенной любовью. Все они были осыпаны милостями князя, и Анбал был полным распорядителем в княжеском домашнем хозяйстве, но страсть то же, что ад, не скажет: довольно.

Глубокой ночью вооружённые заговорщики пришли ко дворцу в Боголюбово, перебили малочисленную охрану и вломились в сени. Но когда стали подходить к опочивальне князя, ужас напал на них – они бросились бежать из сеней, в погребе княжеском напились вина и, опьяневшие, пошли опять. Убийцы стали ломать и выломали двери. Князь Андрей вскочил, хотел схватить меч, который был всегда при нём (он принадлежал святому князю Борису), но меча не было – ключник Анбал украл его днём. Князь успел повергнуть на пол первого из нападавших, которого сообщники тут же по ошибке пронзили мечами. Но вскоре они поняли свою ошибку, «и посем познаша князя, и боряхуся с ним вельми, бяше бо силен, и секоша и мечами и саблями, и копийные язвы даша ему». Копьём был пробит сбоку лоб святого князя, все остальные удары трусливые убийцы наносили сзади. «Нечестивцы! – кричал он им. – Какое зло сделал я вам? Господь отмстит вам за кровь мою и за неблагодарность к милостям моим».

Когда князь наконец упал, они опрометью бросились вон из опочивальни, захватив убитого сообщника. Но святой был ещё жив. Он поднялся на ноги и в беспамятстве, стеная громко, вышел в сени, последним усилием спустился по дворцовой лестнице, надеясь позвать стражу. Но стенания его были услышаны убийцами, они повернули обратно. Князь сумел укрыться в нише под лестницей и разминуться с ними. Заговорщики вбежали в опочивальню и не нашли там князя. «Погибель нам предстоит, ибо князь жив», – в ужасе вскричали убийцы. Но кругом было тихо, никто не пришёл на помощь святому страдальцу. Тогда злодеи вновь осмелели, зажгли свечи и по кровавому следу пошли искать свою жертву. Молитва была на устах святого Андрея, когда его вновь обступили убийцы. Боярин Иоаким Кучкович отрубил ему руку, другие вонзили в грудь мечи. «Господи, в руце Твои предаю дух мой», – успел сказать святой князь-мученик и скончался.

Это было ночью с 29 на 30 июня 1174 года. Утром следующего дня убийцы разграбили дворец. Они забрали княжье серебро, золото, дорогие камни, жемчуг, ткани и отправили награбленное по домам. Затем сами и через своих людей взволновали народ против верных чиновников князя, начались грабежи и убийства такие, что страшно было на это смотреть, говорит очевидец.

Святое тело благоверного князя, брошенное в огороде, валялось без призора. Тогда верный слуга киевлянин Косьма, отыскав его, стоял и горько плакал над ним. Увидев Анбала, идущего во дворец, Косьма вскричал ему: «Дай ковёр или что-нибудь покрыть князя». – «Оставь его, – сказал со злобой Анбал, – мы кинули его на съедение псам». – «Изверг! – воскликнул добродушный слуга. – Помнишь ли, в каком рубище пришёл ты к князю? Теперь ты в бархате, а князь, благодетель твой, лежит нагой». Анбал дал ковёр и епанчу, Косьма прикрыл тем тело усопшего и положил в притворе церкви, где оно оставалось два дня и две ночи. На третий день, когда мятеж ещё не кончился, косьмодемьянский игумен Арсений отдал возможную почесть убиенному благотворителю-князю. «Долго ли нам ждать распоряжения старших? – сказал он. – Неприлично так лежать князю. Отоприте церковь и совершим должное. Мы вложим его в какой-либо гроб, доколе не престанет злоба сия, и тогда придут из Владимира и возьмут его для погребения». Собрались клирошане боголюбские, подняли тело, и внесли в церковь, и, отпев погребальное с игуменом Арсением, опустили в могилу, выложенную камнем. Между тем дурные люди, являясь из сёл, продолжали грабежи в городе. Взволновалась чернь и во Владимире, но пресвитер Николай, принесший некогда вместе с князем икону Владычицы из Вышгорода, облёкся в священные ризы и стал ходить с чудотворной иконой, уговаривая народ прекратить беспорядки своеволия, никогда не угодного Господу. На шестой день, когда волнение страстей улеглось, владимирцы послали за телом князя в Боголюбово. Увидав княжеский стяг, который несли перед гробом, народ заплакал, припомнив, что много добрых дел совершил убитый князь. Торжественно, с погребальными песнопениями и плачем, духовенство и народ предали земле честное тело князя в златоверхом Успенском соборе, который сам он и создал.