Святой десант

— Пергамент. Пергамент, живо! — заорал Асаддам, заприметив возбужденные движения существа с кремниевыми крыльями.

Асмодеус бросил пачку пергамента на обсидиановый стол и в изумлении стал наблюдать, как выращенный благодаря неустанным трудам сотрудников недавно учрежденного научно-исследовательского экологического отдела Греховной службы Мортрополиса мудемм подлетает и пристраивается в верхнем левом углу листа. Острый как игла хвост высунулся из брюшка насекомоподобного существа и принялся выкалывать ряд булавочных дырок на пергаменте. Когда очередная буква сформировывалась, мудемм отпрыгивал вбок и начинал заново, колотя хвостом пергамент с поистине разрушительной эффективностью. Физиономия Асаддама разошлась в широкой ухмылке, пока он наблюдал за функционированием существа, наслаждаясь поразительным прогрессом уаддских коммуникационных средств.

Впрочем, стоило только главному менеджеру прочесть все сообщение, как его физиономия тут же сделалась кислой.

— Чтоб этих долбаных паромщиков черт подрал! — завопил он и во вспышке гневных проклятий буквально вылетел из кабинета.

С трудом сглотнув, Асмодеус уставился на сообщение, настраивая свои глаза на чтение вверх ногами. Брови его заметно приподнялись, когда он все это прочел.

«Асаддаму, главному… ну, короче, он сам знает, а у меня нет времени напрягать мозги и вспоминать, как правильно к нему обращаться. Особенно сейчас, когда эта кодла уже здесь и вид у нее такой подозрительный. Ага, вот они уже и идут.

Так-так, спокойствие, только спокойствие. Асаддам алейкум. У нас тут… гм-м… небольшие проблемы. Нагльфар наседает. Я постараюсь удерживать его до тех пор, пока… Послушайте. Вы что, не видите, что я занят?.. Скорее сюда. Конец связи.

Немедленно уходите. Высший приоритет».

В недрах страхоскреба Греховной службы Ублейр вытер тыльной стороной лапы в равной мере чешуйчатый лоб и стал наблюдать за тем, как пердонт в муках пробивает себе дорогу сквозь последние остатки пятьдесят третьего картотечного шкафа.

Одной вещью, которую Ублейр очень скоро обнаружил, являлось то, что пердонт обладал способностью к запоминанию примерно такой же, как у средней золотой рыбки. Через шесть секунд после перенесения самого тяжелого приступа рвоты во всей своей жизни пердонт поморгал, огляделся и явно призадумался, откуда вся эта пакость взялась. Подобным тварям на самом деле не полагалось испытывать кошмарную боль в животе. Кроме того, они на самом деле терпеть не могли вкус огнеупорного пергамента, а также не были способны прожевывать картотечные шкафы из лучшего сланца. В результате не потребовалось длинных уговоров, чтобы убедить жуткое существо в том, что оно на самом деле хочет сожрать все в помещении, исключая Ублейра.

Это отсутствие даже малейшей долговременной памяти было неудивительно — вся тварь оказалась сконструирована таким образом. Поскольку исследовательско-экологический отдел Мортрополиса безжалостно заострил ее голодные рефлексы и неколебимо урезал то, что сходило за ее мозг, теперь она была почти непрерывно голодна и практически ничего не помнила. [2] Последняя мера была предпринята из соображений безопасности, на которых настаивал Асаддам. Главный менеджер логично рассудил, что негоже будет пердонтам свободно расхаживать повсюду — цитируя, подобно непризнанным трагикам, целые пассажи из предельно секретных документов. Короче говоря, слишком уж это было рискованно.

Ублейр обшарил весь подвал на предмет любых свидетельств своего недавнего загадочного открытия, после чего ухмыльнулся голым стенам и исчез за дверью. Пердонт наблюдал, как он уходит, слегка покачиваясь на своем обширно раздутом брюхе. Несколько секунд он отчаянно хватался клешнями за пол, стараясь последовать за хозяином и насытиться еще какой-нибудь вкуснятиной, но затем остановился, поморгал глазами и попытался прикинуть, за кем именно он собирается последовать. Лениво оглядев помещение, пердонт впервые в жизни не увидел ничего съедобного, а затем напрочь забыл, что ему вообще-то полагается быть голодным.