Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека

— Уважаемый спикер, — прозвенел голос Онвитока. — Я предлагаю внести изменение в повестку дня. Со мной пришел Каллихэн О’Рурк Уэн, в прошлом — член Ассамблеи. Он располагает сведениями, которые могут оказаться для Ассамблеи весьма интересными. Если Ассамблея позволит, он хотел бы выступить.

— Представитель северо-западной территории Калестина господин Мурфа предложил внести изменение в повестку дня, — объявил спикер. — Господин Мурфа, я передам ваше предложение Ассамблее.

Онвиток сел рядом с Калли, и они принялись ждать, пока предложение ставилось на голосование. Перевесом в двести восемнадцать голосов против двадцати трех дело было решено в пользу предложения Онвитока, спикер объявил результаты голосования и пригласил Мурфу представить Ассамблее господина Уэна.

Калли поднялся. Он испытывал странное, внезапно нахлынувшее чувство. Лица собравшихся были большей частью незнакомы, но послеполуденное солнце, вливавшееся сквозь высокие окна бывшего стадиона, игравшее на гладком, словно полированном, полу, секции сидений, сами стены — все было в точности как в те времена, когда он являлся полноправным членом Ассамблеи. На секунду закружилась голова — О’Рурку показалось, будто он вернулся в прошлое. Словно и его отставка, и решение отправиться на Землю, и сам перелет, и последовавшие за ним арест и заключение в плавучую тюрьму, побег и все остальное — все это лишь пригрезилось ему. Вчера он лег спать, ему приснился странный сон — но вот он снова на заседании Ассамблеи.

Калли пришлось напрячь волю, чтобы прогнать странное ощущение. Наконец, взяв себя в руки, он решительно вышел на пространство между секциями и начал свой рассказ — о тюрьме в океане, о побеге, об убежденности правительства Старых Миров в существовании заговора, в результате которого Приграничье должно, совершив государственный переворот, захватить власть над Трехпланетьем.

— Господин Уэн, — перебил его в этом месте спикер, — вы ведь не считаете, что в самом деле существует кучка сбившихся с пути истинного приграничников, готовящих подобный переворот?

— Какое это имеет значение? — отозвался Калли. — Совет Трехпланетья уверен, будто заговор существует, — вот что важно.

Он обвел глазами членов Ассамблеи, на секунду его взгляд задержался на Бриане Мачине.

— Важно понять, — продолжал он, — почему вдруг Старые Миры поверили в это. А верят они потому, что не могут выяснить подлинной причины, по которой молдоги неожиданно выдвинули требования эвакуировать планеты Плеяд. Они не в силах понять причин и потому готовы поверить во что угодно. Но если мы — мы, приграничники — сможем эту причину выяснить, то окажемся в выгодном положении; мы сами сможем тогда вести переговоры с молдогами — то есть сделаем именно то, на что не способен Совет Трехпланетья. Оказавшись в таком выгодном положении, мы сможем потребовать от Старых Миров все, что нам нужно — вплоть до признания полной нашей независимости, а разве не к этому мы стремились!

О’Рурк снова сделал паузу. Ассамблея слушала его в молчании. Он выждал еще несколько секунд. Калли понимал, что идет по туго натянутому канату. Теперь нужно было крайне осторожно подбирать слова, чтобы Мачин и его головорезы поняли его по-своему, а благоразумные члены Ассамблеи — по-своему.

— Итак, — провозгласил он, — я отыскал человека, приграничника, антрополога, он прилетел сюда еще с первой экспедицией на Казимир-3. Почти сорок лет он провел среди молдогов и знает их язык, как родной. Он уверен, что у молдогов есть вполне разумная причина — с их, инопланетной точки зрения, которая сильно отличается от нашей, человеческой, — требовать того, чего они сейчас добиваются. Он убежден, что причину эту мы сможем отыскать, если отправимся к молдогам. И я скажу, почему мы должны так поступить…

И снова он сделал паузу. Ассамблея молчала. Мачин смотрел на Калли словно бы без особого интереса, немного наклонив голову. Солнце, падавшее сквозь высокие окна, играло на его русой шевелюре.

— Дело не только в ценности сведений, которые окажутся в нашем распоряжении, — продолжил Калли. — Хочу напомнить, что молдоги претендуют на освоенные людьми планеты Плеяд — вот эту самую планету и еще восемь миров. Мы, жители Приграничья, слишком легкомысленно отнеслись к их требованиям. Если Старые Миры могут позволить себе допускать недоразумения при контактах с инопланетянами, то нам это совершенно непозволительно. Мы — их ближайшие соседи. Мы будем развиваться, расти, и в будущем обречены на еще более тесные контакты с ними.

Каллихэн в третий раз сделал паузу. Мачин лениво шевельнулся, слегка опустил веки, словно бы устал слушать. Тотчас же, как по сигналу, среди его сторонников пробежал ропот.