Святой флотоводец России. Жизнь и деяния святого праведного воина Федора Ушакова, адмирала непобедимого

Неприятно обращаться к русскому адмиралу, которого только что обзывал за глаза бранным словом, стыдно признаваться, что зависишь от русских, которых «ненавидишь», но… сила солому ломит. Если Ушаков пришлет своих моряков и солдат, можно будет выбить французов, а если не пришлет, то и будут они сидеть в Неаполе столь же упорно, как сидят на Мальте.

И Нельсон пишет в Петербург английскому послу Уитворту: «Мы ждем с нетерпением прибытия русских войск. Если девять или десять тысяч к нам прибудут, то Неаполь спустя одну неделю будет отвоеван, и его императорское величество будет иметь славу восстановления доброго короля и благостной королевы на их троне». Так почтительно и с таким чувством Нельсон именовал тупого и трусливого злодея Фердинанда и его «неистовую фурию», восседавших на престоле королевств Обеих Сицилий.

К Ушакову отправляются письма Нельсона. К Ушакову на о. Корфу едет с мольбой о помощи специальный уполномоченный от короля Фердинанда министр Мишеру.

Высадка десанта Белли в Манфредонии

[2]

Ввиду таких просьб и настояний Ушаков решил, еще не уводя всю свою эскадру от Ионических островов, выслать к южным берегам королевства Обеих Сицилий небольшой отряд из 4 фрегатов с десантом под командованием капитана 2 ранга A. A. Сорокина.

22 апреля (3 мая) отряд Сорокина неожиданно появился у крепости Бриндизи. Французский гарнизон во главе с комендантом крепости в панике бежал. Вот что писал Ф.Ф. Ушаков русскому посланнику в Константинополе B. C. Томаре о взятии Бриндизи («Бриндичи»):

«Милостивый государь Василий Степанович! С удовольствием имею честь уведомить ваше превосходительство, что неаполитанского владения город Бриндичи и крепость при оном отрядами нашими от французов освобожден. С всеподданнейшего рапорта Его Императорскому Величеству и с письма губернатора города Летчи, к неаполитанскому консулу писанного, прилагаю копии, из которых усмотреть изволите, в какой робости находятся теперь французы. Коль скоро увидели они приближающуюся нашу эскадру к Бриндичи, из-за обеда без памяти бежали на суда и ушли; оставили даже весь прибор свой на столе, собранные в контрибуцию деньги и серебро, ничего из оного взять не успели. С таковым добрым предзнаменованием ваше превосходительство поздравить честь имею»[124].

От Бриндизи отряд Сорокина пошел вдоль берега Италии до города Манфредония, где 9 (20) мая был высажен десант в составе около 600 человек. Десант возглавил командир фрегата «Счастливый» капитан 2 ранга Белли.

Григорий Григорьевич Белли был в числе лучших офицеров ушаковской эскадры. В сражениях при Фидониси 3 (14) июня 1788 г., в Керченском проливе 8 (19) июля 1790 г., у Тендры 28-29 августа (8-9 сентября) 1790 г., у Калиакрии 31 июля (11 августа) 1791 г. он показал себя первоклассным морским офицером. В Средиземном море Белли отличился и при Цериго (Чериго), и при Занте, и под Корфу.

Высадившись в Манфредонии, Белли начал свой победоносный поход к Неаполю. С чисто военной стороны поход был настолько блестящим для русского оружия, что Павел, давая за него Белли очень высокую награду – орден Анны I степени, воскликнул: «Белли думал меня удивить; так и я удивлю его». В течение примерно трех недель небольшой русский отряд не только взял Неаполь, но и освободил от французов две трети Неаполитанского королевства.

Неаполитанский министр Мишеру, сопровождавший отряд Белли, писал Ушакову 13 (24) июня из Неаполя: «Я написал вашему превосходительству несколько писем, чтобы уведомить вас о наших успехах. Они были чудесными и быстрыми до такой степени, что в промежуток 20 дней небольшой русский отряд возвратил моему государю две трети королевства. Это еще не все, войска (русские) заставили все население обожать их. Не было ни одного солдата, а тем более ни одного офицера, который оказался бы виновным в малейшем насилии, или инсубординации, или грабеже. Вы могли бы их видеть осыпаемыми ласками и благословениями посреди тысяч жителей, которые называли их своими благодетелями и братьями. До сих пор они показали себя самыми дисциплинированными солдатами: а в Портичи они обнаружили всю свою доблесть. Колонна в тысячу патриотов (французов и неаполитанских республиканцев) приближалась к Портичи от Toppe дель-Аннунциата; против них было выслано лишь 120 русских солдат, и русские бросились в штыки на превосходившего их в десять раз неприятеля. Триста французов было перебито, 60 взято в плен, остальные разбежались и были истреблены окрестными крестьянами. Русские забрали при этом пять пушек и два знамени. Я не могу не заметить, до какой степени это дело покрыло ваших русских славой. С этого момента весь народ (неаполитанский) возложил все свои надежды и упования на присутствие таких храбрых людей». Мишеру выражает надежду вскоре увидеть в Неаполе самого Ушакова и передать ему «маленькую русскую армию, которой мы (неаполитанцы) обязаны спасением королевства»[125].