Святой Франциск Ассизский

Думая так, он взял однажды миску и сделал то, чего никогда еще не делал в Ассизи — пошел от одной двери к другой, прося милостыню. Городские кумушки выглядывали из окон, слишком хорошо зная, в какой роскоши он жил прежде; кто дал ему поварешку супа, кто — немного соуса, кто — сливал из кастрюли помои. Одна женщина протянула ему кусочек мяса и засомневалась, бросать ли его в месиво. Франциск ответил ей: «Бросайте. Господь вознаградит Вас».

Когда он сидел на ступенях церкви с миской на коленях и ел, на глаза его вдруг навернулись слезы, желудок пронзила боль. В прежние времена он не съел бы эту бурду, его затошнило бы от одного ее вида. Но внутренний голос сказал: «Рыцарь Христов, ты не держишь слова?» Он вспомнил, что дали пить Распятому, зажмурился и съел все. Что ж, не так уж плохо! Голод, раскаяние, победа над собой придали зверскому пойлу привкус радости. И Франциск возблагодарил Бога за то, что Он обратил в сладкое горечь, которую он проглотил из любви к Нему.

Пьетро Бернардоне, узнав о новом подвиге сыне, не мог этого снести: «Хоть бы подальше унес свой позор, да и наш заодно! А то сидит в Ассизи, да измывается над нами, мерзавец!» Он злился, его терзало унижение — до чего же дошел его сын, подражая Распятому! И всякий раз, встречаясь с Франциском, осыпал его проклятиями: «Будь проклят тот день, когда ты родился!»

Сердце Франциска сжималось от боли, когда он слышал эти слова, ведь в нем текла кровь человеческая, но ему приходилось прятаться от отца, ибо он свято верил в Отца Небесного и думал лишь о Нем одном, а потому отрекся от отца земного.

Чтобы воплотить отречение в действие, он заключил соглашение с одним нищим. «Когда ты услышишь, — сказал он, — что отец мой меня проклинает, благослови меня и перекрести вместо него».

Теперь Франциск мог отвечать падрону Пьетро в полном спокойствии: «Видишь, Бог послал мне отца, который услышал твои проклятия и благословляет меня!» Этот урок пошел на пользу Пьетро Бернардоне, забывшему о том, что сыновья — не собственность родителей, ибо предназначены для участи, которую готовит им Провидение.

МАСЛО

Франциск хотел, чтобы в его церкви всегда горели лампады, но недоставало масла. Однажды он отправился в город, чтобы раздобыть масла там, и, проходя мимо одного дома, услыхал, что оттуда доносятся голоса его прежних друзей, собравшихся на обычную для них вечеринку. Что же, униженно предстать перед ними, протянуть руку тем, кто знал его ранее, а ныне считает безумцем? Франциск живо представил себе те шутки, которые ему предстояло услышать, и отшатнулся. Он, не испугавшийся, когда его забрасывали камнями на площади, повернул назад, убоявшись за обретенный покой души. Но внутренний голос спросил его: «Ты боишься?» И тогда, словно убегая от себя самого, он вернулся в дом, где шла оживленная игра, и признался былым друзьям, что стыдился попросить у них милостыню. По-французски, на благородном языке своей матери, попросил он масла для церковных светильников.

Словно пророк явился в веселой компании; но пророк обвиняет и грозит, Франциск же обвинял и унижал себя одного, и это разило сердца сильнее проклятия. Прервав игру и беседу, все слушали бедного чудака, который вчера был их вожаком, сверкал великолепием, а теперь встал выше их в мудрости своей и отваге. Когда он ушел, бывшие друзья толковали о нем, и никто не смеялся. Некоторые бросили игру, а один сказал: «Он разумнее нас».

ПОРЦИУНКОЛА

С помощью нескольких крестьян и батраков Франциск починил церковь Сан Дамиано, и решил восстановить еще одну сельскую церквушку, построенную в честь апостола Петра, а затем и еще одну, затерянную в лесах, которыми поросла горная долина. Она была особенно дорога ему, ибо построили ее в честь Божьей Матери и Матери человечества, называлась она Санта Мария дельи Анджели, и, хотя была заброшена, принадлежала в то время бенедиктинскому монастырю, расположенному на склоне Субазио. Церковь эта была очень мала, надел земли вокруг нее — тоже невелик, и люди прозвали ее Порциункола[8].

Как-то февральским утром Франциск позвал старого священника, и тот спустился из Сан Дамиано и отслужил в Порциунколе мессу. Глубоко задумавшись Франциск прислуживал ему, моля Господа наставить его на путь истинный.

Какой храм восстанавливать ему теперь, когда отстроена Санта Мария дельи Анджели? Был ли этот труд великим подвигом, к которому призвал его Господь во сне? Всю ли жизнь ему заниматься этим? О, Господи ответь же!

Ответ ему дало Евангелие 24 февраля 1209 года, в день святого Матфия. Священник произносил вполголоса священные слова, и они становились будто алмазы в сердце того, кто внимал им: «…Приблизилось Царствие Небесное. Даром получили, даром давайте. Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха. Ибо трудящийся достоин пропитания. В какой бы город или селение ни вошли вы, наведывайтесь, кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете»[9].