Святой Франциск Ассизский

Способность к личному примеру подтверждалась осознанностью его миссии и усиливала его личное влияние как учителя. Он был учителем, наделенным всеми дарами глубокого и истинного гения, огромной и щедрой душой — музыкальной, солнечной, свободной от условностей, которая давала начало радости, отталкиваясь от страдания, красоте — от обыденности, добрым делам — от равнодушия и греха.

Глава пятая БЕДНЫЕ ДАМЫ

ВЕЛИКИЙ ПОСТ 1221 ГОДА

Как только Франциск вернулся из Рима, получив позволение проповедовать, епископ Гвидо решил обратить его деятельность во благо своей епархии и поручил ему служить во время Великого поста в самой большой церкви Ассизи. С первых же дней прекрасный храм Сан Руфино заполнили любопытствующие, ожидавшие апостольской проповеди сына Пьетро Бернардоне. В числе постоянных слушателей Франциска были дамы из семьи мессера Фавроне ди Оффредуччи, мадонна Ортолана и три ее юные дочери — Клара, Катерина и Беатриче. У Оффредуччи, одного из самых знатных и влиятельных семейств, был дворец-крепость, стоявший на площади Сан Руфино; они гордились семью рыцарями, принадлежавшими к их роду, доблестными и жестокими, непреклонными в ненависти и в любви, беспощадными в вендеттах, жадными до боевой славы, до трофеев и приключений в далеких землях.

Три девушки выросли среди шума войны. Вместе с семьей были они сосланы в Перуджу, когда знать изгоняли из Ассизи, и были набожны и скромны. Они никогда не показывались на балконе, если через площадь вереницей шли рыцари и солдаты, или народ собирался в толпу, или же небольшое войско прежде чем отправиться со знаменем и боевой колесницей в бой с соседними коммунами входило в собор, чтобы получить благословение святого покровителя.

Мать сразу же после замужества отправилась в Святую землю, и Клара унаследовала от нее жар молитвы, от отца же и воинственных предков — властную стойкость духа. Никакое насилие не смогло бы сломить ее волю. Она понимала латинский язык церковной службы, читала жития святых, трудилась на благо бедных, отказывала себе в лакомствах, чтобы сохранить их для нищих, много молилась, читая по четкам «Отче наш».

Ее не привлекали песни гийаров, не смешили выходки шутов, разговоры подруг не развлекали ее, канцоны и сирвенты наводили на нее тоску — не тоску по неведомой любви, но тоску по беспредельному. Когда же родные заговаривали с ней о замужестве, она отвечала: «Подождем!» — для того лишь, чтобы не сказать: — «Я не хочу».

Почему же она не хотела?

Пока она спрашивала себя о том, чего же ей хочется и как прожила бы она свою жизнь, святой Франциск начал проповедь. Ему исполнилось тогда тридцать лет, и в сущности кроме голоса и глаз в нем не было ничего красивого, но когда он говорил, именно глаза и голос устремляли его к Богу. Проповедь его поражала так прежде всего потому, что он говорил так, как жил. Многие проповедники, призывая людей к покаянию и добрым делам, сами того не делали — он же поступал именно так; красоту и радость, к которым люди стремятся в жизни, он вкладывал в слова свои, чтобы привлечь к добродетели, то есть действием его было слово, а словом — поэзия, озаренная поступками. В словах чудесного проповедника Клара услышала ответ на свой вопрос и решила поговорить со святым Франциском.

ПРИЗВАНИЕ СВЯТОЙ КЛАРЫ

Мадонна Клара рассказала своей подруге, Боне ди Гвельфуччо, о том, какое впечатление произвел на нее певец Божий еще с того времени, когда под улюлюканье мальчишек просил подать ему камни, чтобы восстановить церковь Сан Дамиано. Ни воинственная доблесть, ни храбрость на турнире не сравнились бы с его смелостью, придворная роскошь была ничтожной в сравнении с этой нищетой. Брат Руфин и брат Сильвестро были родственниками Оффредуччи, и двум подругам удалось повидать святого Франциска.

При первой же встрече в Порциунколе Франциск, знавший ее в лицо и наслышанный о ней, понял, что из тысячи душ не найдется другой, которая так хорошо понимала бы его и была бы способна следовать за ним более преданно. Пока, трепеща от восхищения, Клара открывалась ему и просила, чтобы он научил ее жить для Бога, в совершенной нищете, святой Франциск предавался думам и воспоминаниям.

Эта девушка, стоявшая перед ним на коленях, из тех самых Оффредуччи, которые с таким презрением смотрели на него, когда он был всего лишь сыном торговца, он же смотрел на них с завистью, ибо мечтал о рыцарских золотых шпорах. Дядя Клары, Мональдо, сражался против него и его войска при Коллестраде. И вот теперь лучшая представительница этого семейства оказывала ему честь, вернее не ему самому, но предмету его мечтаний — ни один рыцарь не мог даже и помыслить о такой чести. Кто из рыцарей короля Артура удостоился столь высокой награды?