Святой - Гарпун для акулы

- Баста, товарищ старший лейтенант! - выдохнул он. - Финита ля комедия! Собираем трофеи...

Не зря гонял парней старший лейтенант Рогожин. Операция была проведена чисто и без потерь. Но все же отчего-то щемило сердце.

Святой вернулся в барак, подошел к скорчившемуся на земле человеку.

- Али! - с трудом выдавил он. Казалось, язык присох к гортани. Сулейманов! Али, это я, Рогожин! Ну что же ты наделал? - Старший лейтенант бережно приподнял голову раненого.

Лицо мужчины было бледным, в буквальном смысле без единой кровинки. Страх в темных выразительных глазах сменился изумлением.

- Дмитрий... - прохрипел турок. Пуля пробила ему легкое, вторая застряла в кишечнике, причиняя дикую боль, от которой раненый сгибался пополам. - Больно очень...

- Промедола! - закричал Святой гомонившим у дверей барака спецназовцам.

Подбежал Голубев, зубами разрывая полиэтиленовую упаковку индивидуального пакета.

- Елки-моталки! - пробормотал он. Клочки упаковки застряли у него между зубов. - Али...

Турок слабо улыбнулся синеющими губами:

- Василий!

Ребята первого отделения смотрели на раненого. Они видели много смертей, и души их ожесточились. Но Сулейманов был отцом девочки, погибшей на их глазах, человеком, испившим до дна чашу страданий. И вот сейчас он умирал.

Лекарство притупило боль, дало силы раненому говорить.

- Мы заплатили. Дмитрий.., честно... - Он спешил, путая слова, давясь обрывками фраз. - Мамед дал золото... честно.., и генерал ваш взял. Десять автоматов, как у Василия... Мамеду очень надо автоматы...

- Заложника.., кто убил заложника? - хрипло спросил Святой. - Почему десять автоматов? Где остальные?

Грудь умирающего заколыхалась.

- Десять... - простонал он. - Только десять! Парня мы отпустили вчера... Домой отпустили. Он сам нас до Кара-Балта довез! Дмитрий...

Глаза турка подернулись смертельной пеленой.

***

Группа спецназовцев выполнила задание "от" и "до".

Террористы, уголовники - все равно, как их назовут следователи, - стали коченеющими, несмотря на среднеазиатское солнце, трупами.

Среди них с уже заострившимися чертами лица лежал Али. Его бессвязные слова складывались в голове у Святого как разгаданная головоломка. Не хватало лишь мелких деталей, подробностей, частностей, но они были не так важны.

Под свистящий вой винтов вертолета он размышлял о генерал-майоре Банникове и его роли в происшедшем.

"Али, - мысленно сетовал Святой, - куда тебя втянули?

Как же дети-то твои без тебя жить будут? Банников... Он отдал приказ ликвидировать налетчиков. Зачем? Замести следы главных покупателей оружия? Надо написать подробный рапорт, связаться с особистами... Как ему удалось все обтяпать?"

Вопросов было больше, чем ответов. Утомленные солдаты дремали, а к их командиру сон не шел.

"Продавал оружие генерал. Следы заметал, точно проворовавшийся завхоз! Но концы-то остались. Рапорт.., последние слова Али... Следователи разберутся... - путались мысли. - Скотина! В нас же из-за каждого угла стрелять будут из этих автоматов".

На аэродроме, куда приземлились вертолеты, группу встречал лично генерал-майор Банников. Его лицо прямо-таки светилось гордостью за бравых спецназовцев.

- Отлично, ребята, поработали! - заливисто, втягивая ноздрями воздух, кричал генерал. - Представлю к наградам.

Рядом с Банниковым стоял ротный Виноградов.

- Рогожин! Молодчина! - расплылся в улыбке генерал и протянул руку, чтобы потрепать Святого по щеке.

- Уберите руки! - с тихой ненавистью произнес старлей, отстраняясь от генерала.

- Устал, лейтенант! - наигранно заботливо произнес Банников, но в его глазах мелькнул испуг пойманного за руку воришки.

- Руки! - повторил Святой и сплюнул прямо на красные лампасы его брюк.

Физиономия Банникова приобрела цвет подгнившего помидора: багрово-сизый, с синими склеротическими прожилками.

- На гауптвахту лейтенанта! Немедленно! - рявкнул генерал и уверенно зашагал к черной "Волге", приткнувшейся у края бетонной площадки.

- Гадина! - брезгливо процедил Святой ему вслед.

- Дмитрий, сдай оружие! - Ротный осторожно взял автомат. - Что произошло?..

Рапорт о проведении операции Святой писал при тусклом свете лампочки в маленькой комнатушке, обставленной конторской мебелью. В гарнизонной гауптвахте все места офицерских камер оказались занятыми. Накануне командир мотострелкового полка праздновал свой день рождения, совпавший с двадцатилетием выслуги. Мужик оказался щедрым, напоил полштаба полка.

Пехотинцам показалось мало, и они закатились в один из фрунзенских ресторанов. Естественным завершением попойки стала большая драка с местными. Собралась толпа, грозившая растерзать русских офицеров.

Обстановка в городе накалилась до предела. Директор ресторана вызвал патруль, который, дав несколько очередей в воздух, погрузил разгулявшихся пехотинцев в "ГАЗ-66" и доставил их в гарнизонную гауптвахту. Из штаба округа пришел приказ держать виновников драки под арестом до прибытия комиссии.

Виноградов использовал это обстоятельство.

- Посидишь, лейтенант, под охраной своих ребят. Чего хлорку нюхать на "губе"? Здесь будет тебе и спокойнее, и поудобнее.