Святой: гарпун для Акулы

Жоаким сносно говорил по-русски. Знакомясь с Новиковым, он врастяжку произнес:

— Привет…

— Это старший лейтенант Новиков, — представил Виктора переводчик, с видимым усилием вспоминая португальский. «Козацкий напий» все еще давал о себе знать. — Он будет вашим старшим инструктором.

Жоаким радостно закивал курчавой головой:

— Очень хорошо… Мы будем настоящий солдат… Да?..

— Ответь! — подтолкнул в бок Виктора переводчик. — Рявкни что-нибудь. Дай им почувствовать, что ты начальник!

— Товарищи! — выдавил из себя Новиков и вдруг остро почувствовал всю никчемность своего положения.

Перед ним стояли совершенно чужие, непонятные люди.

А он неизвестно зачем и во имя каких идей будет обучать их совершенным способам убийства, научит владеть самой совершенной техникой, пользоваться первоклассным оружием.

«Зачем это нам? Разобраться бы с тем, что у себя дома творится…»

— Не тяни, Виктор! — вновь зашептал Миша. — Товарищами их замполит пусть величает. Порезче… Не упускай инициативы, а то они на голову сядут.

Жоаким прислушивался к шепоту Сурова и широко улыбался.

Но тут слова инструктора хлестнули потоком:

— Курсанты! Я, старший лейтенант Виктор Новиков, прибыл к вам из разведбатальона десантного полка. Я оставил отличных парней в самом горячем месте и очень беспокоюсь за них. Надеюсь, мне не зря пришлось сделать это.

Специальная подготовка требует полной самоотдачи, дисциплины и трудолюбия. Страна послала вас в Советский Союз с надеждой получить настоящих защитников, знающих, как и чем отразить агрессоров и уничтожить их! Наука побеждать дается не каждому. Упорство — ключ к военному искусству…

— Шпаришь, что твой народный депутат, — похвалил Суров, однако не преминул остудить ораторский пыл Виктора:

— Но вряд ли до них доходит. Посмотри, зевают…

Негры и впрямь переступали с ноги на ногу, потягивались, демонстрируя полное равнодушие к речи Новикова.

Жоаким с деланным интересом таращил глаза, в которых проглядывала безысходная тоска. Он даже позабыл русский язык и, обращаясь через переводчика, поинтересовался:

— Командир, Вы где служили до прибытия в центр? Ангола, Эфиопия или Ближний Восток?

— Афганистан, — ответил Виктор, скрипя зубами от отчаяния. «Надо, надо найти общий язык с этими ребятами.

Но как?»

— Афганистан? — коверкая слова, повторил Жоаким несколько раз. Зычно одернув соплеменников, он продолжал:

— Сколько времени вы там пробыли?

— Достаточно!

— Я взял автомат в руки, когда мне исполнилось десять лет. Первого человека я убил в одиннадцать. С тех пор не переставал сражаться! — Негр продолжал говорить по-португальски, демонстрируя таким образом если не презрение, то уж по меньшей мере снисходительность. — Да, командир, вы лучше разбираетесь в теоретических вопросах: как правильно готовиться к наступлению, какие силы надо сохранять в резерве, как организовывать систему обороны. Я уже учился в Союзе на спецфакультете Университета дружбы народов. Дома из полученного там мне ничего не понадобилось. Дух воина живет в сердце мужчины. С этого надо начинать учебу, не с пустых слов… — Негр ударил себя кулаком по груди, и она отозвалась глухим звуком.

Виктор понимал, что Жоаким прав, но признать это означало бы признать себя кем-то вроде европейского монарха с чисто символической властью.

— Выходи!

— Виктор, ты что задумал? — заволновался переводчик. — Не дури! Он же машина! Втопчет тебя в землю! Позора не оберемся.

Негр покачнулся, словно не мог оторвать ступней от асфальта плаца, оглянулся на своих и, продолжая сиять улыбкой, вышел из строя.

— Сними часы и ремень! — приказал Новиков.

Офицерский кожаный ремень змеей лег на землю, рядом с ним примостились часы «Ориент». Их дорогое хрустальное стекло отбрасывало солнечный блик на лицо негра.

Жоаким по-прежнему улыбался, но сейчас уже какой-то плотоядной улыбкой тигра, готовящегося растерзать свою добычу.

Остатки химии вмиг выветрились из головы Сурова.

— Кончай, Витя, — ошалело шептал переводчик. — Начальство разорвет на куски. Это же не призывник из военкомата. Замочишь — под трибунал пойдешь. Проиграешь — «блэки» жизни не дадут.

— Сгинь, Миша! — отодвинул сослуживца Новиков.

И обратился к негру:

— Слушай, Женя! Я тебя теперь буду так называть…

— Мой имя — Жоаким! — набычился тот, играя мышцами под рубашкой.

— Ничего, побудешь Женей! Домой вернешься — станешь Жоакимом. От слов. Женя, перейдем к делу. Предлагаю устроить турнир на открытом воздухе… Переводи, Миша!.. Честная борьба двух солдат. Командир должен доказать свое право командовать?

— О'кей! — согласился негр и картинно снял рубашку, обнажая черное, словно выточенное из эбонита тело. Грудные мышцы выступали буграми, между которыми лежал никелированный патрон от вездесущего «Калашникова». — Обида нет, командир!

— Нормально, товарищ! — обрадовался Виктор. Он был уверен, что поступает правильно. — Пульку сними.