Святой Георгий и гунны

Чудо, увиденное при штурме Иерусалима, по воле папы глубоко вошло в культуру Западной Европы. Знаменитый король Ричард I Львиное Сердце считал Георгия своим покровителем. В Средние века Георгий стал святым патроном Англии, внося дух рыцарства в ее жизнь. И, что показательно, тогда и принял он облик рыцаря в белом плаще с красным крестом.

Прежде святого Георгия на иконах изображали в красном плаще, и был в том глубокий смысл – красный плащ символизировал принадлежность к высшим лицам государства, к царской династии. Белый же плащ носили лица среднего уровня. Такое «переодевание» святого вряд ли назовешь случайным, особенно если вспомнить решения I Римского собора 494 года и всю последующую политику Западной церкви в отношении святого Георгия.

Западная мода не обошла и Русь. Здесь тоже стали изображать Георгия на коне, с копьем в самый момент убийства. Повторю, прежде его писали воином, но не убийцей. Например, на знаменитой Староладожской иконе девица ведет на пояске усмиренного живого змея. Как в древней легенде. Чаще же воитель изображался один – в рост либо в пояс.

Герб Казани.

На новых иконах о заповеди «не убий» забыли. Чем же привлек Георгий, поражающий змея? Ответ, думаю, ясен, если знаешь, что значил для тюрков этот образ.

Змей (или дракон) был символом Великой Степи и гуннов. Он, змей, красовался на знаменах тюрков, на гербах городов: например, Казань имела одного змея, а Харьков двух. Даже боевые стяги тюрки делали похожими на дракона.

По преданиям Древнего Алтая, люди произошли от змея Бегша, он – воплощение мужской силы и мудрости{22}. Его считали праотцом людей, он – знак Родины, знак родного очага.

Убийство предков, а не его ли несла новая икона? В ней миллионы степняков читали себе приговор: святой Георгий отвернулся от них. Сам святой Георгий…

Икону превращали в тайное оружие инквизиции, то был продуманный до деталей план, который готовила Западная церковь.

Так, например, Церковь ввела правило для молодых аристократов – поединок с драконом: не победив дракона, человек не мог зваться аристократом. Путь в высшее общество был закрыт. Соседи не открывали ему ворота, не подавали руки.

Но какого дракона требовалось победить? И вообще, о каком поединке речь? Живых же драконов в Европе нет. А вот образ дракона, знак тюркской культуры, был повсюду. Отречения от предков ждала Церковь от молодого человека. Он клялся в том, что не желает знать всего, что связано с «драконом»…

Вроде бы ритуальный поединок, без крови, а стояло за ним самое настоящее убийство. Убийство памяти.

Тогда и придумали сюжет для новой иконы, где святой Георгий убивал дракона. В нем степняки разглядели приговор… Изощренный удар, удвоенной силы, он оправдывал себя тем, что воин с поколебленной верой заслуживал поражения.

Вот когда настал черед Москвы: она обратилась к убивающему всаднику как к Победоносцу, со временем даже венчала его скульптурой главную башню Кремля (часть той скульптуры сохранилась поныне). Князь Иван III в 1497 году выгравировал его образ на «большой» печати города. А позже, назвав Москву столицей всея Руси, московские князья внесли магическое изображение и в герб города… Всадник стал участником городской жизни, правда, почему-то звали его до XVIII века Михаилом, не Георгием.

Сложилась традиция, ее придерживалась и Москва, изображать воина смотрящим направо. На Западе же наоборот, традиция велела изображать всадника смотрящим налево. Это очень важное наблюдение – в какую сторону развернут воин.

Во времена Смуты святой воин «разоблачил» претендента на московский престол: тот на своей печати выгравировал Георгия, смотрящим налево, что и выдало самозванца.

Образ Георгия постепенно входил в сознание людей как истинный защитник Москвы. На его помощь и поныне уповают люди в самых тяжелых жизненных испытаниях, о чем выразительно сказала Марина Цветаева:

Московский герб: герой пронзает гада.
Дракон в крови. Герой в луче. – Так надо.
Во имя Бога и души живой
Сойди с ворот, Господень часовой!
Верни нам вольность, Воин, им – живот.
Страж роковой Москвы – сойди с ворот!
И докажи – народу и дракону –
Что спят мужи – сражаются иконы.

И мало кто помнил теперь своего другого покровителя – дракона – символ предков. Его следовало забыть, а потом и вовсе истребить память о нем.

Так и вышло. Из древнего защитника тюрков сделали воплощение зла, «гада», которого следует уничтожить: «Дракон в крови. Герой в луче. – Так надо». Кому?

Зураб Церетели. Святой Георгий. Москва. 1997

Разные Георгии…