Святой Грааль

До меня дерущиеся не дотягивались. Во-первых, всё-таки уважали, а во-вторых и главных — взвод Литлей окружил меня несокрушимой стеной. Но от этого мне было не легче — драка грозила перейти во всеобщее побоище. Оружие в ход еще не пускали, но ведь кинжалы-то есть у каждого. Да и до оружейки совсем не далеко…

— Ваше величество, а может быть…

— ЧТО-О-О?! Ещё ты, Иегуда?!! Совсем озверел?!! Даже не начинай! Не будет мой сын Соломоном, так и запомни!!!

Наверное, бен Лейб собирался всё же высказать свою идею, но тут кто-то из Литлей легко, словно пушинку, наладил еврейского старшину куда подальше. Куда-то вдаль…

Мать их так-перетак! Чем я эту банду остановлю? О, блин, еще и германцы из "Второго Интернационального пехотного полка Красных Швабов, да заступится Святая Дева Мария Тевтонская за их врагов" добавились. Ой, чё-то будет…

Мама! В смысле — Беренгария! Её-то сюда как занесло?! Стопчут же!..

— Джон! Быстро шесть бойцов — прикрыть королеву!

Вот в драке у Джона мозги работают куда как быстро. Не успел я испугаться за здоровье "дорогой матушки", как она — вот уже, стоит передо мной внутри защитного кольца…

— Мой любезный сын, верно ли я понимаю, что… — она запнулась, подбирая слова, — … что эти изъявления безгрешной радости среди ваших подданных вызваны выбором имени для вашего первенца, наследника и преемника? Могу ли я помочь вам в этом, если, конечно же, у вас есть надобность в моем совете, дорогой Робер?

Однако, сразу видно — королева. Назвать этот кошмарный мордобой "безгрешными изъявлениями" может только истинная особа королевской крови…

Я кивнул, и Беренгария продолжила:

— Полагаю, что назвать ребенка древним валлийским именем было бы несколько неразумно, ибо это может обидеть многих иных ваших подданных. Что же до имени "Вальдемар", то вы, как я слышала, однажды уже поставили на место и покарали Вальдемара Датского. Зачем же вам называть своего сына именем разгромленного врага?

И не давая мне опомниться, продолжала:

— Но отчего бы вам не дать ему имя вашего славного деда — великого короля Генриха? Люди помнят его, помнят его подвиги, его силу и мудрость…

Беря! Какая же ты у меня умничка! Я отвесил самый галантный поклон, на который только был способен в своем нынешнем состоянии:

— Матушка, ваше слово для меня — закон, — и повернулся к де Литлю. — Джон. Дооритесь до этих придурков, пока они не поубивали друг друга. Пусть все знают: моего сына зовут Генрих!

Джон и его родня набрали в грудь побольше воздуха и…

— Otstavit" urody! Smirno, kozly, blyad! Наследника зовут ГЕНРИХ! ТАК РЕШИЛ КОРОЛЬ! Volno, eblany, razoydis!

Глава 3 О делах домашних и государственных или "Мы пойдём другим путём"

Ну, вот и все, Ричард. Даже странно, что тебя больше нет. Сожалею ли я? Наверное, да. Где-то в глубине души сожалею… Но не настолько, чтобы перестать радоваться, что одним врагом у меня теперь меньше. Жаль только, что, как и всегда — такова уж моя судьба! — не с кем эту мою радость разделить… Так что спрячу вздох облегчения и напомню себе, что положение вдовы обязывает вести себя безупречно и не пускаться в пляс от радости по поводу кончины дорогого супруга. Обязывает, пусть даже всего лишь из чувства осторожности. Хотя, предвижу, другие на твоих костях попляшут, ох, попляшут, мой бедный, бедный "Да и Нет"…

Но есть еще Алиенор, которая примется мстить всем и каждому, кого только посчитает виновными. Подозреваю, что и мне… Так что надо быть еще более внимательной, чем всегда. Но пока я здесь — я в безопасности. Во всяком случае, в большей безопасности, чем где бы то ни было. И все благодаря этому чужеземцу Роберу, который за столь короткое время стал мне далеко не чужим.

Понимает ли он, какими неприятностями сейчас все может обернуться? Подозреваю, что нет… Он упоен победой и многого сейчас не видит. Надо будет все растолковать ему как можно скорее, пока еще не стало слишком поздно. Ведь Алиенор ждать не будет. Не удивлюсь, если уже сейчас она что-то замышляет! А есть еще и Джон, хотя, Господь свидетель, по собственной воле он вряд ли на что-то решится. Вообще удивительно, что у такой матери как Алиенор родились такой сын как Джон — более непохожих людей трудно отыскать… Вот за эту непохожесть она всегда его и презирала, а у него ни разу не хватило храбрости ей противостоять.

Вот и сейчас я более чем уверена, что даже если он не захочет ввязываться в новую драку, рядом с ним найдутся те, кто смогут просто заставить его выступить против Робера. И что самое печальное — немало отыщется и таких, кто примет сторону уязвленных Плантагенетов… ой немало…

Но мой дорогой чужестранец после нескольких побед уверен, что и все остальное достанется ему с легкостью… Он храбр и отважен, но он слишком мужчина, чтобы вдумываться в происходящее. А для того, чтобы понимать, каково в действительности наше положение, надо знать Плантагенетов так, как знаю их я. И я готова поделиться с ним всеми своими мыслями, но вот готов ли он сейчас меня услышать? Судя по тому, как прошла наша встреча — не совсем…