Святой Грааль

— Хорошая маскировка, — согласился Олег, — но лучше о ней забудем. Император держит на службе десятки тысяч соглядатаев, что встречают на воротах города купцов, паломников, нищих, поселян, моряков, роются в их вещах, взимают пошлину, но главнейшее их занятие, за что получают из секретного кармана вторую плату, — высматривать в невинных с виду купцах или нищих второй лик, настоящий. В город постоянно проникают лазутчики и разведчики, наемные убийцы, тайные соглядатаи дальних царей, шайки разбойников — почти всех изощренная служба раскусывает с легкостью, но под тайным надзором пропускает в город, дабы вызнать все нити, цели, узнать сообщников. Нередко отпускают из города, не тронув пальцем, если это служит дальним целям империи. А цели бывают столь зловещие и далеко идущие, что о них даже помыслить не могут наивные и прямомыслящие короли юных западных королевств!

Корабль бросил якорь в полуверсте от берега. Таких кораблей, больших и малых, качалось на волнах уже сотни, прибывали новые, а между ними сновали быстрые легкие лодки с крепкоплечими гребцами.

Гелонг терпеливо дождался прибывшего на такой лодке портового чиновника. Грузный человек, но без рыхлости, прошелся с хозяином на мостик, где они остались в одиночестве, а помощники как юркие крысы шмыгнули в трюмы. Чиновник и хозяин тщательно изучили список товаров, чиновник отметил запрещенные, хозяин заспорил, доказывая, что в прошлый раз не были запрещенными, но чиновник резонно заметил, что времена меняются даже для гор и морей, — вылезли помощники портового чиновника, сверили списки, опять поспорили. Хозяин мрачнел, а когда помощники разом повернулись спинами, со вздохом ссыпал в оттопыренный карман чиновника горсть золотых монет. Томас скривился: прогнила империя! Но пошлина сразу уменьшилась, а чиновник отбыл, оставил помощника за лоцмана.

Корабль осторожно приближался к близкому причалу, выбирая путь между суднами. Томас стоял уже в полном вооружении, трогал меч.

— Прогнило здесь, — сказал он неодобрительно. — А жаль… Красиво! О разных царствах говорится в Святой Книге: Вавилоне, Ниневии, Ассирии — где они? Ехал я однажды через пустыню — торчат из песка остатки башен, строений. Раньше там поднимались дворцы, росли сады, пели роскошные птицы. А я тонул по колено в знойном песке, вокруг пустыня, и мне стало до свинячьего визга жаль погибшей красоты, хотя там наверняка жили нечестивые язычники, ведь город погиб за тысячи лет до рождения Спасителя!

Олег напряженно всматривался в приближающийся причал, где толпился народ, виднелись повозки, яркие носилки, пышно убранные кони, сверкающие оружием латники:

— Все сохранить — не дать места молодому. Ты лучше смотри не на красивые башни, а на некрасивых людей. О твоем появлении уже знают все шпионы Тайных.

— Думаешь, отнимать будут прямо на причале?

— Будь готов, — повторил Олег. — Думаю, в этом городе тебя ждет самое серьезное испытание.

Щеки Томаса побелели, а глаза, потеряв мечтательность, побежали по пестрой толпе. Корабль вклинился между двумя высокобортными галерами, на берег перебросили мостик. Томас с Олегом сошли в числе первых, пропустив лишь купцов и странного юношу — те прямо дергались от непонятного страха.

Глава 2

Шпионами низшего ранга кишат портовые кабаки и дома продажных девок — все получают добавочную плату у префекта, квестора, комеса, претора или инквизитора — все хотят знать тайное, но не завидна участь шпиона, который хоть малость скроет, смягчит или исказит: на секретных сообщениях строится политика, они особо ценимы, такого шпиона быстро растащат раки на дне Золотой бухты, оставив обглоданный скелет да привязанный к ногам камень. Одни шпионы доносили императору лично, их впускали по особому знаку, были шпионы двойного и тройного подчинения. Но самые изощренные из них, теперь чувствовал и Томас, служили прежде всего Семерым Тайным, а уж потом императору и прочим властителям с ограниченной властью.

Держали своих шпионов даже евнухи, которыми был набит дворец императора. Евнухи считались свободными от греха как ангелы — те же бесполые, в то время как Сатана — мужик в полной мужской силе, готов посещать женщин в жаркие южные ночи, что он и делает при любой возможности. Олег искоса посматривал на сумрачного Томаса, подумал с издевкой, что в этом слабинка христианства, не все продумали: евнухи внушают отвращение, людям лучше не напоминать, что евнухи оскоплены по образцу и подобию ангелов — простому человеку из народа дьявол окажется понятнее и даже роднее.

Под ногами вымощено камнем, по обе стороны пяти-шестиповерховые дома из серого камня, улице не видно конца, ее пересекают такие же широкие дороги, с каждым шагом Томас больше съеживался от огромности города, обилия людей, настолько разных, что на него никто и глазом не повел, как и на калику — тот шел в душегрейке из волчьей шкуры, обнажив широкую загорелую грудь.