Святой Грааль

Томас вздрогнул, но не поднялся, ответил медленным контролируемым голосом:

— Как видишь, сэр Бурлан, я без меча.

Рыцарь произнес неприятным голосом, где просвечивается издевка:

— И без девки. Правда, с другом паломником… гм… кто лихорадку здесь подцепит, кто гадкие привычки… Меч потерял?

Томас вспыхнул, кровь мгновенно прилила к щекам, но с явным усилием заставил себя расслабить плечи, ответил ровным голосом:

— С помощью Пресвятой Девы мы добиваемся своего и без мечей. Народец вокруг подлый, а свой благородный меч я обнажаю для благородных противников. Например, похитителю Святого Грааля уже пришла смерть от моей голой руки… Нет, я побил его как собаку — камнем. А теперь я пришел за Святым Граалем!

Глаза Бурлана были цвета воды, что течет через речные валуны. Веки почти сомкнулись, так хищно сузились глаза:

— Если ты без доспехов, аки птаха без перьев… а по-нашему, по-рыцарски, вроде ощипанной вороны, то и честь тебе будет оказана как странствующему бродяге. А не угодишь, разопнем на воротах!

Воины задвигались, переглянулись, начали приближаться осторожными короткими шажками. Острия копий смотрели Томасу в грудь. Он не нашелся, что ответить сразу, а Олег от стены спросил невинно:

— На старых воротах, аль на новых?

Бурлан смотрел непонимающе. К нему подскочил воин, угодливо зашептал на ухо. Бурлан вздрогнул, быстро шагнул к окну. Несколько мгновений смотрел, не веря глазам своим, вдруг побледнел, пальцы обеих рук впились в подоконник. Со двора все еще доносились слабые вопли, крики, лязг железа.

— Что с воротами? — потребовал Бурлан сдавленно.

— Прогнили, — ответил Олег небрежно. — Дунул-плюнул, вот и рассыпались. Распинать придется на новых! Ежели соорудить, конечно, времена трудные…

Томас нетерпеливо похлопал ладонью по столу:

— Сэр Бурлан! Я требую вернуть украденную у меня чашу. Немедленно!

Воины вдоль стен переглядывались, Бурлан отвернулся от окна, проговорил все еще сдавленным голосом, словно невидимая рука держала за горло:

— Чашу мне оставили на сохранение. Я не знаю, почему такой переполох из-за нее, у меня, например, сундуки полны серебряными и золотыми кубками, а это простая медная. Но просил подержать у себя знатный человек, так что я просьбу исполню.

— Где чаша? — потребовал Томас.

Бурлан оглянулся на воинов, они сгрудились, загораживая дверь. Бурлан нехорошо улыбнулся, сказал громче:

— Прямо за этой стеной. Стоит на полке возле светильника. Сумеешь взять? Возьми.

Воины покрепче сжали мечи, глядя на двух безоружных странников из-под надвинутых до бровей шлемов. За спинами виднелись наконечники копий, торчали шишаки шлемов. Томас начал подниматься, покраснел от гнева. Олег быстро сказал:

— Ваше священство, я рангом пониже… Сейчас принесу!

Он как стоял возле стены, на которую указал Бурлан, так и ткнулся в нее. Раздался треск, по стене пробежали глубокие трещины, огромные глыбы с грохотом вывалились. Олег шагнул за ними вслед, оставил в зияющем проломе облако пыли. Томас дернулся, но заставил себя оставаться за столом, напустил скучающий вид. Бурлан побелел как снег, челюсть отвисла, а глаза выпучились и застыли. Два воина выронили копья и с воплями унеслись.

Из пролома слышались крики, лязг, затем в красном свете камина возникла сгорбленная фигура. Олег отшвырнул пинком глыбу камня, размером с голову быка, чихнул, подняв облачко пыли. К груди он прижимал медную чашу, закрывая бережно ладонью от падающих в проломе камешков. Со смиренным поклоном поставил перед Томасом, еще раз поклонился:

— Ваше игуменство, вот ваша лохвица.

Томас потрогал кончиками пальцев зеленоватый от старости, выпуклый бок чаши, поинтересовался в пространство:

— Что за порядки в этом хлеву?.. Неужели здесь смиренным гостям не дают поесть? Ведь где нам придется пировать затем?

Олег шумно отряхивался, хлопал ладонями, выбивая из лохмотьев тучи пыли. Он уловил грустную ноту в нарочито бодром голосе рыцаря, но молчал — никто еще не вернулся с того света, чтобы сказать, чем там кормят. В волосах блестели мелкие камешки. Глыба камня, которую отшвырнул пинком, лежала на той стороне зала. Воины смотрели на нее со страхом — не всякий взялся бы сдвинуть с места.

Бурлан со скрипом повернул голову, сказал осевшим голосом:

— Принесите еду… паломникам… гостям…

Олег осторожно опустился на лавку рядом с Томасом. Двигался медленно, словно умный конь среди хрупкой посуды, даже лавку ощупал, прежде чем сесть. Бурлан все еще стоял у окна, уже не глядел во двор. Вытаращенные глаза не отрывались от пролома в стене, куда теперь мог вдвинуться всадник на коне. Олег приветливо повел дланью:

— Сэр хозяин… Бурлан или Бурдан… или Буридан… изволь отобедать с нами?