СВЯТОЙ ГРААЛЬ

Мало-помалу Альби превратился в символ нового мышления, на стенах католических храмов еженощно появлялись ругательные слова и прославления «добрых людей», как называли катаров. Некогда жившие в укромных горных пещерах «добрые люди» теперь свободно ходили по улицам и клеймили позором представителей католической Церкви. Когда разозлённый аббат Альби наложил на «добрых людей» церковное отлучение, они недобро засмеялись в ответ: «Вы сами все еретики, и лучше вам спрятаться от нас, не то мы докажем вашу ересь, опираясь на Новый Завет и Послания». Толпа поддержала катаров, и аббат испугался не на шутку и написал обеспокоенное письмо Папе. Ватикан ответил решительно, собрав собор в Тулузе, на котором было постановлено, что «в городе Альби нашла приют ересь, достойная осуждения». Папа Иннокентий III воскликнул: «Бог поставил меня над народами и империями с тем, чтобы я не только вырывал и уничтожал, но также строил и возделывал. Мне было сказано: “Я хочу вручить тебе ключи от Царствия Небесного; итак, то, что ты свяжешь на земле, будет связано на небе”. Стало быть, я стою между Богом и людьми, меньший, чем Бог, но больший, чем человек. Нет человека, кто будет судить меня, но я буду судить многих. Каждый еретик, не желающий вернуться к истинной вере, должен быть сожжён». Так начался крестовый поход против катаров, поход французов против французов. Всюду дымились угли уничтоженных деревень и городов, всюду текла кровь…

– Мой муж не был катаром, – сказала Анна, – но мы укрыли в своём доме человека, обвинённого в ереси. Когда инквизиторы нашли его, то арестовали и моего мужа. Их обоих отправили на костёр. Я успела убежать и поселилась тут, у сестры… Но и сюда пришли крестоносцы… Сначала погибла сестра и её муж, потом скончался мой ребёнок… Зачем мы живём? Неужели жизнь даётся нам только для того, чтобы ползти сквозь унижения, потери и страх?

– Жизнь даётся, чтобы жить, – медленно ответил Хель, – и чтобы искать смысл существования.

– Смысл… Какой смысл в том, что мой ребёнок умер, не причинив никому вреда и не провинившись ни в чём? Какой смысл?

Ван Хель потянул Анну за руку, она попыталась вырваться, но ей не удалось.

– Ты пойдёшь со мной, – властно сказал Хель.

– Нет! Чего тебе надо?

– Я хочу спасти тебя… Анна, не упрямься.

– А я ничего не хочу!

– Ты обманываешь себя. Ты бы не встретила меня ножом, если бы ничего не хотела. Ты хочешь жить. Несмотря на окружающий тебя кошмар, ты хочешь жить. Идём же со мной, я помогу тебе.

– Кто ты?

– Человек, возложивший на себя тяжесть веков.

Он выпустил Анну, но теперь она уже не вырывалась, только с непониманием смотрела в бородатое лицо Хеля. Бесспорно, он был профессиональный убийца, она видела многих таких, привыкших хладнокровно орудовать клинком. Но в его глазах угадывалось и нечто иное, чего Анна не умела распознать.

– Я устала… – покачала она головой. – Куда я пойду? Дорога требует усилий.

– Положись на меня.

– Зачем ты хочешь помочь мне?

– Ты не поймёшь. Да и сам я не совсем понимаю. Наверное, не хочу, чтобы во мне умерло главное.

– Главное?

– Любовь.

Женщина изучающе осмотрела Хеля. Её лоб наморщился, губы сжались.

– Любовь? Ты тоже потерял кого-то?

– Потерял.

– Но при чём тут я? – неуверенно продолжала допытываться она.

– Ты не поймёшь…

– И всё же?

– Я виноват в твоей судьбе.

– Как так?

– Ты не поймёшь, поэтому не спрашивай больше ничего. Если угодно, считай, что я просто взял тебя в плен.

Она кивнула и обвела рассеянным взглядом двор. Недочищенная рыбёшка лежала на столе, усыпанном блестящей чешуёй.

– Куда же мы направимся? – спросила Анна.

– На север, подальше от этих мест.

Женщина подняла грязную руку вверх и предостерегающе выставила указательный палец.

– Ты слышишь?

Из-за дома доносился гул тысяч ног и лязг оружия.

– Разве можно от них уйти?!

Хель кивнул.

– Если тебе нужно собрать что-то из вещей, то поторопись, – проговорил он, усаживаясь на корточки и прислоняясь спиной к стене. – Я пока отдохну.

Он закрыл глаза.

– У меня нет ничего, – ответила Анна, но всё-таки скрылась в доме, а когда вновь остановилась перед Хелем, то держала в руке небольшой узелок с пожитками. Хель не открыл глаз, но спросил: – Это всё?

– Всё.

– Тогда можем идти.

Он быстро встал и вдруг показался Анне неимоверно большим, высоким, широким, заслонившим весь мир. Она почувствовала себя крохотной девочкой, спрятавшейся на груди великана.

Хель с неожиданной лаской провёл ладонью по её щеке.

– Анна…

– Что?

– Жизнь заставляет нас играть в удивительные игры. Кто бы мог подумать, что я…

Он замолчал и опять закрыл глаза, вспоминая что-то.

– Кто ты? – опять спросила она, в этот раз робко и едва слышно.

– Меня зовут Ван Хель. Больше мне нечего сказать о себе…

Он мотнул головой, приглашая Анну следовать за ним, и двинулся к дороге. Женщина послушно засеменила сзади, почему-то внезапно ощутив необходимость подчиниться этому мужчине.