Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

И. A. Дорнер [699] высказал предположение, что в основе ή κατά μέρος πίστις, может быть, и есть что-нибудь действительно принадлежащее св. Григорию Чудотворцу, напр., части, заключающие в себе полемику против Павла Самосатского и патрипассианских и савеллианских положений; но в позднейшее время, соответственно с назревавшими потребностями, вносились все новые части; в настоящее время не представляется возможным определить, что действительно принадлежит св. Григорию Чудотворцу; но в самом начале произведения можно найти ясное доказательство, что вместе с Оригеном, у которого также встречаются термины κτίσμα и ποίημα, он учил о вечном рождении; начало имеет сходство с Феогностом у св. Афанасия (Об определениях Никейского собора, § 25). Это мнение разобрано К. Каспари [700], который высказался решительно против такого предположения. Он указывает на то, что как ни бессвязно составлено произведение, как ни сильно автор его повторяется, однако в мыслях и языке оно от начала до конца носит один и тот же характер и должно поэтому происходить от одной руки. Против учения Павла Самосатского, который, впрочем, не назван до имени, в IV веке говорит έκθεσις μακρόστιχος (§ 4), и вообще оспаривать его в это время возможно было уже в виду того, что представлялось, что Фотин возобновил его, а Аполинарий находил учение Павла Самосатского даже в церковной христологии. В V веке Нестория обвиняли в том, что он возобновил учение Павла Самосатского. Что касается савеллианства, то в IV веке против него боролись не только ариане и полуариане, но также и защитники Никейского вероопределения, потому что савеллианство еще в некоторых местах имело приверженцев, отчасти и потому, что они хотели отклонить от себя упреки в том, что они мыслили по–савеллиански, которые им делали ариане и полуариане. Но и независимо от этого, намерение автора представить в положительной форме и полемически „церковное исповедание“и „спасительную, апостольскую и церковную веру“относительно Св. Троицы с необходимостью приводило к опровержению древнейших еретиков–монархиан. К. Каспари полагает, что скорее всего возможно было бы предположить происхождение от св. Григория краткого исповедания, заключающегося в § 32, потому что оно производит впечатление отрывка, отличного от всего остального произведения [701]. Однако более внимательное рассмотрение его заставляет признать в нем руку автора ή κατά μέρος πίστις, который только воспроизвел здесь крещальный символ своей церкви. Вообще же, в виду определенных древних свидетельств и характерных черт в содержании произведения, всякие попытки вновь связать это произведение с именем св. Григория Чудотворца должно признать безнадежными.