Святой инстинкт

— Сказанное тобой — правда, — согласился Том, — но как ты можешь спокойно жить, зная, что какой-нибудь… маньяк способен превратить тебя в объект своих сексуальных фантазий? Возможно, смотрит на изображающие тебя картины и испытывает вожделение увидеть тебя во плоти, касаться тебя, ласкать?

— Меня это совершенно не волнует! Во-первых, психи редко интересуются искусством, а во-вторых, изображающими меня картинами не торгуют из-под полы на улице. Как уже поспешила доложить моя мать, я не позирую для эротических изданий. — Злость заставила Джейн забыть о здравом смысле, и она, расправив плечи, инстинктивно подалась грудью вперед. — К тому же, мои груди не выглядят перезревшими дынями, способными заставить какого-нибудь идиота исходить слюной, не так ли?

Стоило этим словам вырваться, как она тут же пожалела об этом и резко опустила плечи, отчего два упругих бугорка заняли свое обычное положение. Как Джейн и сказала, они не отличались большими размерами, но имели безупречную форму. И Тому, похоже, стоило большого труда отвести от них взгляд.

— Ладно, — чуть заплетающимся языком произнес он, — ты высказала свое мнение.

— Не совсем. — Вне себя от ярости, она решила идти до конца. Мало кто по-настоящему понимал смысл ее работы.

Джейн недоумевала, почему малознакомые люди часто ставили под сомнение ее моральные качества, но обычно относилась к этому с иронией. Однако осуждение, сквозившее в каждом слове Тома, не только вызвало у нее гнев, но и глубоко обидело, заставив мобилизовать все силы на защиту своего достоинства.

Возможно, уму и сердцу преподобного Уорбера ближе духовное, но судя по тому, с каким трудом ему удалось сдержаться и не выказать восхищения ее грудью, Тому, как и любому нормальному человеку, не чужды плотские радости.

— Что ты себе вообразил? Чем, ты думаешь, я занимаюсь, после позирования? Бегу по грязной лестнице в нетопленую квартиру, где меня никто не ждет! Неужели ты мог подумать, что я погрязла в похоти и после каждого сеанса сплю с художником?!

— Довольно, Джейн! — крикнул он, стукнув кулаком по столу.

Девушка не могла понять, что сильнее ошеломило ее: то, что Том дал волю своему гневу или что назвал ее по имени. Затаив дыхание, ошарашенная, она стояла, не в силах пошевелиться.

Он отвернулся, раздраженным жестом взъерошив волосы. Не будь он священником, Джейн поклялась бы, что Томас Уорбер пробормотал себе под нос проклятье.

— Ты не права. Это совсем не то, что я думаю о тебе и твоей работе, — взяв себя в руки, возразил Том. — Несправедливо клеить мне ярлык ханжи. — Он снова повернулся к ней лицом. — По-твоему, какая женщина способна без всякого стеснения ворваться в душ к незнакомому мужчине?

— А мы с тобой почти родственники, — язвительно пропела Джейн.

Ее дерзкое замечание еще сильнее разозлило Тома.

— Мне не нравятся женщины, пренебрегающие своей женственностью настолько, что стараются взять на себя роль мужчины. Бесспорно, у тебя красивая фигура, но ты абсолютно права, говоря, что это не имеет никакого отношения к твоему духовному миру. Я вообще считаю, что у тебя его нет. Мне кажется, что ты представляешь собой красивую оболочку, в которой — пустота. Ты так стараешься изобразить из себя невесть кого, что не отдаешь себе отчета, кем являешься на самом деле.

Джейн чуть не задохнулась от возмущения.

— Иди ты к… — Вспомнив его предостережение, она осеклась, но горячий норов все же взял верх, и Джейн заорала: — Иди к черту!

Она с силой толкнула кухонную дверь, с грохотом ударившуюся о стену, и выбежала в гостиную. Стоявшие в обнимку рядом с камином Бен и Дорис отскочили друг от друга и замерли, застенчиво и виновато улыбаясь.

— О, ради всего святого! — выходя из себя, воскликнула Джейн. — Почему бы вам двоим не перестать изображать нашкодивших подростков и не отправиться прямо в постель?!

Джейн казалось, что стоит только принять холодный душ, расчесать волосы, почистить зубы, лечь в постель, и она сразу забудет обидные слова Тома и быстро уснет. Как бы не так!

Там, внизу, она вела себя недостойно: старалась вывести его из себя, намеренно провоцировала его ярость, осыпала проклятьями. Проклинать священника! Что с ней случилось? Неудивительно, что Том оказался столь невысокого мнения о ней.

Как она ни старалась забыть его суровые слова, они с завидным постоянством крутились в голове. И то, что они были недалеки от истины, делало их еще более отталкивающими.

Вдруг Джейн услышала звук закрываемой двери рядом со своей спальней. Снова он! Дав себе клятву, что не станет проявлять к нему интереса, девушка тем не менее напряженно вслушивалась, как Том готовится лечь спать. Когда в доме вновь воцарилась тишина, она с силой ударила кулаком подушку, стараясь выместить на ней все свое раздражение.

Почему какой-то несолидный священник присвоил себе право указывать на ее недостатки? С какой стати ее должны заботить его мысли, его слова? Тем не менее, не сами его слова, а их подтекст заставлял Джейн испытывать настоящие муки.